профессионально бить баклуши, я вынужден проводить бессонные ночи в бегах за этой ужасной мамашей Берюрье!

На краю аллеи стоит утренняя проститутка, обутая в сапожки и закутанная в норковую шубу из натурального кроличьего меха; она улыбается мне, как будто я привез ей средство от обморожения. Я проезжаю метров десять и останавливаюсь. Мне только что пришла в голову настолько блестящая мысль, что снаружи ее можно принять за северное сияние.

Поверьте мне, ребята, для продуктивного размышления ничто не может сравниться с утром. Только в торжествующих лучах рассвета серые клетки работают наиболее эффективно. Попробуйте, и вы согласитесь...

- Ты берешь меня с собой, зайчик?

Это шлюха просовывает свою размалеванную рожу в проем дверцы. Она неправильно меня поняла, увидев, что я остановился неподалеку от нее; из этого она сделала вывод, что я любитель утреннего секса, и предлагает мне экстаз.

Я разъясняю ей ее ошибку. И тут она принимается характеризовать меня таким убедительным тоном, который меня буквально потрясает что я физиологически неполноценный тип, что мне надо поискать у других (преимущественно у греков) то, чего мне не хватает. Причем, уточняет она, это всего лишь временный выход, поскольку, согласно ее мнению, чисто интуитивному, мое настоящее призвание - это гнусные привычки, естественным следствием которых является самоудовлетворение, по сути дела, связанное с моей некредитоспособностью.

Затем, поощренная моим молчанием, она добавляет, что мое лицо - явная манифестация моих наклонностей и что достаточно на меня взглянуть один раз, чтобы понять: если любовь меня и возбуждает, то разве что через замочную скважину.

Она бы еще долго продолжала меня отчитывать, если бы само провидение не внушило бы какому-то автомобилисту хорошую мысль остановиться перед моей тачкой и спросить у дамы, не согласится ли она прокатиться в его двухлошадной колымаге

Безраздельно принадлежа по своему социальному статусу к пролетариату, она соглашается, и я слышу, как она спрашивает у этого двухлошадника, завершится ли прогулка в этом двухцилиндровом движителе объемом в 4125 см3 с полусферическими цилиндровыми головками (и, несмотря на это, все-таки вращающимися) в отеле... Водитель отвечает отрицательно. Он не хочет тратиться, и бесполезно пытаться его наколоть. Он хочет заполучить ее тут же. Еще один женатый мужчина, который начинает день с того, чем ему следовало бы закончить вчерашний.

Одним словом, жизнь! Не всегда мужчина, любящий маринованную селедку, находит женщину, которая ее обожает, а женщина, которая без ума от господина Гетари, вступает в брак с мужчиной, обладающим полным набором его пластинок! Что труднее всего достигается в этом мире, так это гармония.

Вы, естественно, сочтете, что я отклоняюсь от темы и злоупотребляю вашим драгоценным временем, но, как говорила мне одна знакомая лицеистка, 'иногда полезно дать прикоснуться, потрогать пальчиком изъяны бытия'.

А тем временем, пока последовательница перипатетиков (39) сначала приглашала меня, а потом осыпала ругательствами (что за стиль, поверьте, он даже может вызвать воспаление матки (40)), моя блестящая идея завершила процесс кристаллизации. И знаете, что я делаю? Вместо того чтобы отправиться в 'Карлтон' к миссис Лавми, как я намеревался вначале, я поворачиваю налево и вновь выезжаю на дорогу, ведущую в Мэзон-Лаффит. Не смейтесь, это мое 'Болеро' Равеля.

Восемь часов. Эстелла уже встала, если судить по той быстроте, с которой она откликается на мой звонок. На ней темно-синий халат, шелковая повязка на голове. Увидев меня, она хмурит брови.

- Вы! - удивленно говорит она, как в довоенных пьесах театра 'Одеон'.

- Я! - отвечаю я, как в тех же самых пьесах того же самого театра.

Она открывает ворота.

- Я вам не помешал?

- Э-э... нет, но я очень спешу, так как я должна поехать забрать Джими... Миссис Лавми только что мне позвонила. Он проснулся и...

Я небрежно трогаю ее за бедро.

- Как я соскучился по тебе, Эстелла. Знаешь, у меня как будто произошло короткое замыкание!

- Дорогой,- сухо говорит она, как старая супруга, думающая о чем-то другом. И добавляет: - Ну и ночь! Ты никогда не угадаешь, что произошло!

- Что-нибудь серьезное!

- В четыре часа утра явилась полиция. Два полицейских!

- Не может быть!

- Да. Они мне рассказали какую-то нелепую историю об ограблении, которое они хотели предотвратить. В какой-то момент я даже подумала, что это два гангстера. Но у них был такой идиотский вид, что это отметало всякие сомнения.

Я с трудом сдерживаю смех и закрываю рот носовым платком, сохраняя на лице лучащееся нежностью выражение.

- Ограбление?

- Какой-то осведомитель будто бы их предупредил, что готовится налет.

- Моя бедняжка, как ты, должно быть, испугалась.

- Я никогда ничего и никого не боюсь,- утверждает Эстелла.

Мы входим в дом. Дабы остаться верным своей привычке, я целую ее взасос.

- Хочешь, я поеду с тобой за малышом? - спрашиваю я у своей эгерии (41).

- О нет! - отвечает она.- Возможно, его мать будет возвращаться со мной сюда. Это невозможно. И как бы мимоходом спрашивает:

- А ты что, сегодня не работаешь, дорогой?

- Знаешь, у меня много свободного времени, потому что агентством практически руковожу я.

Похоже, она действительно куда-то торопится. Без всякого стеснения она раздевается тут же передо мной, чтобы облечь себя в элегантную парижанку. Она надевает бежевый костюм с кожаной отделкой - просто чудо! - и причесывается.

- Интересно, как ты можешь жить одна с этим ужасным ребенком,- говорю я.

- О, это ведь временно. А потом, есть прислуга.

- Это старик Уктюпьеж предложил ее вам?

- Да... Ты этого не знал?

Я кусаю себя за язык.

- Да нет... я не помню таких мелочей. Мы сегодня увидимся вечером, красавица?

- Попытаюсь. Если смогу освободиться, я позвоню тебе в агентство.

- Договорились.

Она садится за руль 'шевроле' с откидным верхом.

- Подбросить тебя до ворот? - спрашивает она.

- 0'кэй!

Она высаживает меня у ворот, подвергается еще одному массажу гландов и говорит мне 'до скорого!'

Я направляюсь в агентство. Уктюпьеж-сын уже что-то делает в световом круге настольной лампы. Поскольку сейчас утро, он в домашней куртке из серой бумазеи с шотландскими отворотами и кашне, которое плохо скрывает его небритый со вчерашнего дня подбородок.

- Здравствуйте,- любезно говорит он мне,- уже на работе?

Над его плоским черепом в позолоченной раме продолжает бушевать битва при Мариньяне.

Экстрарасходящееся косоглазие, которое позволяет Уктюрьежу одновременно видеть то, что находится перед ним, и то, что находится за ним, никогда не было еще столь сильным.

Заметьте, что благодаря этому недостатку торговец газонами надежно защищен. На него невозможно напасть внезапно ни с какой стороны.

- Кажется, вы рекомендовали домработницу супругам Лав-ми, когда они поселились в Мэзон-Лаффите?