Когда первая машина подкатила к полыхающему дому, Хеллер уже шагал по тротуару в паре кварталов от него. Он остановился и посмотрел вслед пронесшейся мимо машине. Вершина холма была увенчана пламенем. Так исчезала одна из достопримечательностей Виргинии. Очень может быть, подумал я, что какой-нибудь Джордж Вашингтон останавливался здесь на ночлег. А вскоре мимо Хеллера промчалась и машина «скорой помощи». Хеллер подхватил вещи и захромал в сторону автобусной станции. Внезапно он остановился, вынул записную книжку и записал: «Не умеют делать хороших печек».

Возле автобусной станции стоял негр в сдвинутой на затылок старой шляпе и с метлой в руке и смотрел на зарево пожара как зачарованный. Я подумал, что он сейчас очнется от своих мыслей, сразу же заметит, что в городе появился чужак, и, естественно, свяжет этот факт с пожаром.

Когда отходит следующий автобус? — спросил его Хеллер.

— Ух ты! — с восторгом произнес чернокожий. — Ну, вы видывали когда такой пожар? Вот это горит!

Я предположил, что, будучи военным инженером, Хеллер наверняка видел, как горят целые города. Он и сам, возможно, устраивал такое, что по сравнению с этим сегодняшний пожар должен был казаться ему жалкой искоркой.

— Да, здоровый пожар. — Хеллер прошел в дверь и поставил на пол чемоданы.

Автобусная станция являла собой картину бедности и заброшенности: прорванные пластиковые сиденья на скамьях, разбросанные по полу старые газеты. В дальней от входа стене виднелось окошечко билетной кассы. Чернокожий вошел внутрь, покачивая головой. Он поставил в угол метлу, уселся за кассу и снял шляпу. Потом не без изящества открыл окошко.

— Вам куда? — обратился он к посетителю. — Ричмонд? Вашингтон? Нью-Йорк? Майами? О, а может быть, в Атланту?

— Атланту? — переспросил Хеллер, придвигаясь вплотную к окошку.

О боги, подумал я, сейчас он снова затянет свою волынку. Опять Манко! Опять принц Каукалси!

— О, это чудесный город, — сказал чернокожий. — Масса белых леди, желтых леди, черных леди. Леди любого цвета, какой только можно придумать. Самый настоящий город чудес. А может быть, сэр, вы предпочитаете Бирмингем? Да, этот город еще чудеснее всех остальных расчудесных городов. Его-то уж точно стоит посмотреть.

— Я еду в Нью-Йорк, — сказал Хеллер с таким акцентом, что этот виргинский негр, несомненно, свободно мог принять его за своего ближайшего соседа.

— О, тогда я вам по-настоящему сочувствую. Этот автобус довезет вас только до Линчберга. — Чернокожий кассир-уборщик вроде бы вернулся из царства немыслимых грез о городах, которые следовало бы посетить. — В этом глупом и старом городке, Фейр-Оуксе, нет настоящей связи с миром. Но в Линчберге вы можете пересесть на другой автобус. Но я смогу продать вам билет до самого конца.

— Вот и отлично, — сказал Хеллер.

Чернокожий принялся за дело и быстро и аккуратно оформил билет.

— С вас два доллара сорок центов. Следующий автобус придет на станцию около полуночи. Значит, вам придется подождать еще часа полтора. Пожалуйста, вот вам билет, а вот и сдача. У нас тут никаких развлечений, если только вы не любите смотреть, как горит здание суда. Не хотите? Ну, тогда располагайтесь здесь поудобнее. А я пока снова превращусь в уборщика. Он напялил шляпу, закрыл окошко кассы и снова взялся за метлу. Подметать он, однако, не стал, а вернулся на крыльцо и снова уставился на зарево пожара.

Хеллер уселся, расставив чемоданы по обе стороны от себя, и принялся читать различные рекламные проспекты туристических агентств, в которых рассказывалось о соблазнах Парижа, о славе Древней Греции, а один буклет почему-то сообщал о том, что в одном из местных колледжей состоится обед, на котором будут подавать жареных цыплят, правда, в рекламе стояла и дата — прошлый сентябрь.

Я подумал о том, что смогу услышать доносящийся треск огня, и поэтому включил звук на полную мощность. Треска огня я не услышал, но какой-то доносящийся издалека шум мне удалось различить. Да неужто никто так и не обратит внимание на то, что по городу ходит явный чужак? Чем там у них занимается полиция?

Куда она смотрит? Ведь всякий раз, когда взрывают какую-нибудь бомбу или устраивают большой пожар, в первую очередь принимаются искать посторонних. Нет, меня такая небрежность и нерадивость просто выводили из себя. А этот Хеллер продолжал себе сидеть совершенно спокойно, как будто все складывалось наилучшим для него образом. Наконец чернокожий занялся подметанием пола. При этом он напевал про себя очень миленькую песенку.

Слушайте повесть о Вилли-Плаксе.

Вилли-Плакса был трубочистом.

Он любил травку, но слишком увлекался ею.

И послушайте, что я вам расскажу о его сне!

Его метла шаркада уже возле самых ног Хеллера, и тот послушно поднял правую ногу, чтобы не мешать.

Он пошел в погребок, где курили травку,

Пришел туда ночью, когда там горят яркие огни.

Думаю, что он там выкурил с дюжину самокруток,

И в сновидениях оказался на заграничном берегу

Завершив уборку под правой ногой, чернокожий задел метлой левую, и Хеллер послушно поднял ногу.

Королева Болгарии первой попалась в его сети.

Она назвала его своим милым и любимым.

Она пообещала ему красивый «форд»

С алмазными фарами и серебряным рулем.

В перерывах между шарканьем метлы, которая, как мне казалось, только подымала пыль, я вроде бы расслышал отдаленный вой сирены полицейского автомобиля. И звук этот, похоже, приближался к