- Если еврей еврею не пошьет шикарный смокинг, то тогда - всё.

Примерка была чуть ли не тридцать первого декабря. И портной, видно, торопился и, заглаживая рукав, подпалил его у основания плеча. Смокинг сидел как влитой. Ширвиндт присмотрелся, обнаружил маленькое пятнышко: 'Ну, что я говорил? Не могут в этой стране...' Потом поостыл и много лет играет в этом смокинге.

А как портной переживал, все причитал про позор на свои седины. Вообще мне один мастер говорил: хороший пиджак сшить - все равно что завод построить.

- А молодая школа? Молодые артисты и костюм - это что?

- Может быть, они на свою фактуру надеются, но меньше уделяют внимания костюму. Вот кто умеет шикарно носить одежду - от фрака до плаща - это Александр Домогаров. Из женщин - Лариса Кузнецова (Театр имени Моссовета. М.Р.) органична в моих костюмах. Уже по примеркам понимаешь, как человек относится к вещи. А из молодых органично выглядит Денис Никифоров из 'Табакерки' - я уверен, что он будет следующей звездой в подвале.

Но все-таки многие из молодых артистов очень тусклые в жизни. Раз ты избрал такую профессию и она публичная, значит, надо иначе относиться к одежде своей, к стилю. Это орудие актера: лицо, улыбка, одежда. Вот Сережка Безруков, я не могу сказать, что он стильно одевается, но в работе очень придирчив к костюму, к гриму. Виталик Егоров тоже из этой породы.

- А может, молодым просто денег не хватает?

- Было бы желание. Да, денег нет, но своя мулька, своя фенька, кепка или, как у Боярского - шляпа, очки - должны быть. Ты посмотри, как Бельмондо держит сигару. Да чувствуется, что у него каждое движение продумано было еще тогда, когда он не был великим Бельмондо.

Кстати о сигаре и о старой школе. Я помню, как на одном из спектаклей 'Милый друг' дядя Боря Иванов курил сигару. В зале раздались аплодисменты. За кулисами он мне сказал: 'Значит, в зале есть ценители сигар'. А курил он так, чтобы пепла не обронить.

Сережа Виноградов просит записывать его на пленку на репетициях, чтобы потом выверять по записи ракурсы, повороты, как он лучше в костюме выглядит, а как невыигрышно.

- А был ли в твоей практике случай, когда тебе в лицо бросили костюм?

- Были. На спектакле 'Внезапно прошлым летом' доходило до того, что Валентина Талызина кричала в лицо мне: 'Совок!' Я был молодой, меня от страха трясло, я переделал ей эскизов больше, чем всем остальным. Она играла миллионершу, ей все не нравилось, все раздражало. В результате, и это было впервые в моей практике, ей костюм делал отдельный художник. Хотя сейчас мы с ней очень хорошо общаемся, забыты все распри, но какое-то время искра пробегала. По молодости лет и неопытности я не мог ей возражать.

- С артистами в театре - за кулисами, на сцене - все время что-то происходит: от комического до трагического. А с костюмами?

- Да полн?о. Я никогда не забуду, как Коля Фоменко спал у меня на примерке стоя. Или в 'Милом друге' артистке Бестаевой по ее просьбе мы сделали такое узкое бюстье, что трудно было дышать. Явно переборщили, хотя я ее предупреждал, что может лопнуть. И вот в самый ответственный момент, когда Домогаров падает на колени и объясняется в любви, у нее сзади все трещит по швам, лопается. Вся спина и все, что ниже спины, открылось. Ну, артистка не растерялась: 'Ой, раздевают, прямо на сцене раздевают!' - заверещала она, и, оттого что партнер хватался в порыве за юбку, все выглядело очень органично. Зритель не понял, что произошла чудовищная накладка.

Или на 'Венецианском купце'. Там артистка Родионова в первом акте, стоя спиной к залу, сбрасывает халат и в чем мать родила опускается в ванну. На репетициях она ко мне приставала, чтобы я ей спереди что-нибудь придумал, прикрыл, потому что не хотела устраивать праздника монтировщикам:

- Я же спереди совсем голая, монтировщики смотрят.

Я ей в качестве аргумента один старый фильм привел: там казаки подглядывали в подзорную трубу за купающейся бабой. Один слюни пускал, а другой говорил: 'Тю, если б ты мне колбасу показал'. Но, похоже, я ее не убедил, и артистка перед спектаклем всю ночь шила себе передник, который скотчем и липучками прикрепляла к животу. А все это сооружение взяло и чуть не отклеилось - на радость монтировщикам.

В театре много всяких коллизий бывает. Сколько мы ни делали брюки Таранде для 'Бюро счастья', все время от его прыжков лопалась ластовица.

- Интересное дело, актрисы тебе нравятся больше, а женился ты на девушке из модельного бизнеса.

- Нонка сначала была моя любимая модель, а потом стала любимая жена. Самое интересное, что после того, как мы поженились, мой друг-модельер Володя Зубец почему-то стал стесняться ее переодевать: 'Андрюш, там надо Ноне лиф поменять, может быть, ты сам...' Раньше таких проблем у него не было.

- У тебя нет комплекса маленького кутюрье при высокой манекенщице? На сколько она тебя выше?

- Чего-чего, а этого комплекса нет. Мне всегда нравилось, что женщина выше меня, а Нона на десять сантиметров выше. Мы познакомились в ночном клубе, где у меня был показ как раз с коллекцией из булавок. Потом я ее стал приглашать на примерки, и после одной примерки...

- А свадебные наряды, надеюсь, ты никому не доверил моделировать?

- Конечно, нет. Сам все сделал. У меня были такой узкий кожаный френч и кожаные 'дудочки' и лакированные черные туфли. А у нее два варианта - брючный костюм, а сверху платье. То есть полукамзол-полуплатье. Для торжественной части - платье, а потом она низ от платья сбросила, и в легком костюме начались танцы-обжиманцы.

- Шок - это твое оружие. Поэтому у тебя в коллекции лифчики из булавок, на сцене - несочетаемые цвета, которые тебе приносят славу китчмена?

- Я не ищу сенсацию. Я ищу материал и идею - вот в чем различие. Вот, скажем, лифчики. Я долго ломал голову, какую мне взять ткань, чтобы добиться в костюме эффекта металлизированной воды? Взять банальную металлическую ткань? Я не люблю банальностей. Когда я начал соединять булавки, получилась интересная штука. Спектакль этот, к сожалению, не состоялся, но зато я сделал коллекцию, где и лифчики, и трусы, шляпки, сумочки и прочее были из булавок. Когда все это к тому же еще и подсвечивалось на подиуме, получалась никелированная вода. Я целыми ящиками скупал в галантереях металлическую фурнитуру и избавил московские магазины от затоваривания.

- Это была твоя самая экзотическая коллекция по материалам?

- Да нет. Однажды мне пришло в голову перевернуть рюмку на ножке и сделать юбку из стекла. Она была абсолютно прозрачная, а еще внутри юбка с вишенками, со всеми делами. Чтобы достичь этой формы, мы сделали вакуумную печь и несколько недель экспериментировали со стеклом, гипсом, вакуумом. Все для того, чтобы сделать вот такую юбку. Коллекция вызвала шок.

Еще было платье из ложек, вилок. Когда я скупал столовые приборы из мельхиора, опять же коробками, девчонки-продавщицы со мной кокетничали. Я-то, дурак, решил, что я звезда и они меня узнали. А они были уверены, что я хозяин нескольких ресторанов.

- Ты надеешься свои экзотические фантазии перенести в консервативный театр? Слабо, скажем, 'Трех сестер' обвешать столовым серебром?

- Да. Мне не слабо. Режиссеру слабовато и актрисам. Я только за. И мне ужасно жалко, что театр до сих пор к этому не пришел.

- А что ты еще не использовал?

- О-о!!! Я работал только с десятой частью того, из чего можно делать безумства. В принципе, костюм можно делать из чего угодно. Хоть из стульев. Если бы я хотел шокировать, это было бы элементарно.

Одни специалисты по театру утверждают, что театр - это секс. Другие этим самым сексом занимаются. 'Секс. Ложь. И видео' - лучшего названия не найти, чтобы публика побежала в театр сломя голову. Хотя ханжи и моралисты вздрогнут, когда узнают, кому принадлежит идея столь сексуальной постановки. А в знаменитом театральном подвале на улице Чаплыгина эта идея пришла в голову:

1. Двум мужчинам

2. Двум начальникам

3. Одному 65, другой вдвое его моложе.

Это художественный руководитель 'Табакерки' Олег Табаков и худрук Саратовской академической драмы Антон Кузнецов. Именно они всеми театральными способами навязывают мысль, что

Секс - дело