соратнике, отважном баске.

Весь во власти воспоминаний, шевалье не заметил, как Марикита отстала от него. Очнувшись от горьких дум, Анри встревоженно обернулся и с облегчением перевел дух: девушка ехала сзади, в нескольких десятках шагов. Несчастная! Из-за него она лишилась разума и потеряла отца… Острая боль пронзила сердце Лагардера: судьбе было угодно, чтобы все, кто был ему дорог, страдали и погибали ради него и из-за него.

«К чему все эти жертвы? – в отчаянии подумал он. – Шаверни никогда не увидит могилы своей любимой, мэтры фехтования никогда не получат вознаграждения за свою преданность, Лаго наверняка сложит голову вдали от родины и от красавицы сестры, а к Мариките никогда не вернется разум! Боже, за что ты караешь всех нас?!» По щеке Лагардера сбежала слеза: он оплакивал участь своих друзей!

Навстречу ему мчался полк легкой кавалерии, и шевалье посторонился, пропуская его. Это был полк господина де Риома. Внезапно стройный порядок рядов был нарушен, всадники смешались, а полковник резко остановился, повернул назад и, пришпорив коня, поскакал к Лагардеру. Тот не успел опомниться, как Риом уже заключил его в объятия и расцеловал в обе щеки.

– Господин де Лагардер! – в восторге воскликнул он. – Вы живы! Эй, поскорее сообщите радостную весть господину маршалу, принцу Конти и всем остальным!.. Вот так сюрприз! Настоящий праздник!

Храбрец Риом и его офицеры искренне радовались возвращению Лагардера. Один из них, не утерпев, галопом помчался в лагерь, чтобы самому рассказать обо всем маршалу Бервику.

Лагардер был глубоко тронут столь теплыми изъявлениями дружеских чувств, однако в глазах его читалась прежняя неизбывная тоска. Его первый вопрос был о Шаверни.

– Маркиз отправился вас разыскивать. Говорят, он уже объехал всю Каталонию и почти весь Арагон…

– А что остальные?

– Кокардас и Паспуаль также ищут вас по всей Испании. В надежде, что вы вернулись, они уже дважды приезжали в лагерь, а, узнав, что вас до сих пор нет, снова пускались в путь. Не скрою, шевалье, что не только они, но и все мы очень беспокоились за вас. Надеюсь, с вами не случилось ничего плохого? Вы, упаси Бог, не ранены?

– Нет, – печально покачал головой Лагардер.

– Вот и отлично!

– А где Антонио Лаго? – спросил Анри.

– Он тоже поехал искать вас и еще не вернулся. Его путь лежал в Бургос.

Воцарилась тишина. Лагардер и офицеры сняли шляпы, отдавая дань уважения отважному баску. Они были уверены, что его больше нет в живых. Но господин де Риом не собирался завершать разговор на столь печальной ноте.

– Пока вы и ваши друзья отсутствовали, – сообщил он, – Королевский полк Лагардера был распущен, хотя маршал глубоко сожалел об этом. Однако он уверен, что вы снова встанете в наши ряды: предстоит поход на Мадрид, и маршал надеется, что вы примете в нем участие.

– Господин де Бервик столь лестно отзывается обо мне, – ответил шевалье, – что с моей стороны было бы недостойно обмануть его ожидания. Королевский полк Лагардера непременно примет участие в новой кампании, только в ином составе.

– Увы, вы пока один, – грустно вздохнул полковник.

– Нет, нас двое.

– Но кто же второй?

Лагардер указал рукой на Марикиту. Пока шевалье беседовал с Риомом, безумная цыганка остановила коня и принялась разглядывать солдат. Взор ее ни на ком не задерживался. Временами девушка начинала что-то бессвязно бормотать; руки ее то ласкали шею коня, то сжимали рукоятку кинжала. Черные волосы в беспорядке падали ей на плечи; в них, словно кровавое пятно, алел цветок. Платье Марикиты было разорвано, его лохмотья едва скрывали упругое загорелое тело. Несмотря на свой весьма экзотический вид, девушка была необычайно хороша. Настораживали лишь ее беспокойные пустые глаза да обрывки фраз, слетавшие с прелестных губ.

– Это Марикита, – представил ее Лагардер, – дочь цыганки и знатного испанского гранда. Она и ее отец пытались мне помочь, но в неравной борьбе отец девушки погиб, а несчастная сошла с ума. Поэтому я прошу вас, господа, отнестись к ней с уважением, коего она, несомненно, заслуживает.

– Что вы за человек, шевалье, – со смешанным чувством восхищения и сострадания вымолвил де Риом, – какая сила влечет к вам людей? Все, кто окружает вас, готовы идти за вами хоть на край света!

Лагардер опустил голову.

– Увы, сам я кажусь себе кораблем без руля и без ветрил, пустой оболочкой без сердца и души…

– Шевалье, я вижу, что вас постигло большое горе, и скорблю вместе с вами. Все мы здесь – ваши друзья и всегда готовы помочь вам. Вы можете рассчитывать на нас!

– Теперь я рассчитываю только на спасительницу смерть… Господа, мадемуазель де Невер больше нет! Принц Гонзага и Пейроль убили ее!

В глазах Лагардера блеснули слезы. Офицеры обнажили головы и печально потупились. В этот миг безумица, словно поняв, о чем идет речь, выпрямилась в стременах и трагическим жестом воздела руку к небу.

– Там, – пронзительно воскликнула она, – в Пенья дель Сид! Они все спят под руинами башни мавров!

И она без сил опустилась в седло; лицо ее залила смертельная бледность, на губах выступила пена. Все, кто стояли рядом с Марикитой, невольно вздрогнули.

– Сударь, мы все жаждем отомстить Гонзага за его злодейства, но понимаем, что это право