может пройти женщина.

Она этого не заслуживала и не хотела, чтобы Грасиела и второй ребенок стали свидетелями ее падения.

Размышления о том ужасе, с каким она, не в состоянии найти работу, будет смотреть, как голодают ее дети, довели Дженни до того, что она повернулась и пнула Тая.

Он в мгновение ока пробудился и уставился на нее.

— Что это, дьявол меня забери, такое? — произнес он, наклонившись вперед и потирая подбородок.

— Я твержу всем и каждому, что во мне нет материнских чувств! А вы думаете, что я могу творить чудеса и добывать пищу из воздуха. Я не желаю, чтобы меня использовали, и я не намерена торговать собой или выпрашивать милостыню. И никаких детей, умирающих от голода у меня на глазах! Ты слышишь меня? — Она сжала кулак и ударила Тая по плечу. — Ты мне даже не нравишься!

Если «бы она могла работать обеими руками, то построила бы второй шалаш и перетащила туда свое седло. Но жара подавляла самую мысль о такой попытке. Все, что она могла, — это лечь на свое место и отодвинуться как можно дальше от ковбоя.

Минутой позже Дженни услышала, что Тай снова приподнялся.

— Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя прекрасные глаза?

— Заткнись! — Она уставилась на луку седла. — Зачем ты это сказал?

— Затем, что это правда, — спокойно ответил он. — У тебя красивые глаза, красивая грудь, красивые бедра.

О Господи! Это выше ее сил. Еще ни один мужчина не говорил ей таких слов. А у нее слабость к приятным словам. Лихорадочный жар где-то в животе подтверждает, что у нее слабость к красивым ковбоям, чтоб им пропасть!

— Разбуди меня, когда придет время поужинать, — попросила она, и голос ее прозвучал глухо и сипло.

Чтобы прогнать желание, она попробовала вообразить себя с орущим младенцем на руках. У младенца рыжие волосы, как у нее самой, и голубовато-зеленые глаза, как у ковбоя. Картина была забавная и одновременно пугающая… но внутри у Дженни что-то вдруг смягчилось.

Застонав от разочарования, она уткнулась лицом в сгиб локтя. Если бы Грасиела не сломала ей жизнь, это мог бы сделать Тай Сандерс.

Вопреки ожиданиям мексиканцы не свернули лагерь и не уехали. Дженни посмотрела в подзорную трубу и увидела, что оба кузена вроде бы о чем-то спорят. Судя по жестикуляции, один из них хотел покинуть это место, а второй пребывал в нерешительности. И никаких признаков двоих отсутствующих. Грасиела, слава Богу, была жива и невредима.

Итак, двое так и не вернулись до заката. Это беспокоило Тая и Дженни, и они решили подождать до рассвета. Такое промедление дает исчезнувшим кузенам возможность вернуться, но зато обеспечивает Таю и Дженни полную уверенность в том, что они не вернутся внезапно, в самый разгар нападения.

Ночь тянулась медленно, Тай и Дженни почти не разговаривали. Наконец, к великому облегчению Дженни , настало время стряхнуть с себя остатки дремы, сесть на лошадей и двинуться по темной пустыне.

Они привязали лошадей примерно в сотне ярдов от лагеря мексиканцев, после чего Дженни бесшумно двинулась в обход слева, а Тай — справа. Встретились они возле низкорослого кактуса.

— Никто не караулит, — сообщила Дженни шепотом, почти коснувшись губами уха Тая. Его мускулы были напряжены, свидетельствуя о полной готовности к схватке. Примерно в том же состоянии находилась и Дженни. После того как она несколько часов пробыла наедине с Таем, нужна была разрядка. Неутоленное вожделение действовало ей на нервы и путало мысли. Хорошая драка — это и надо сейчас обоим, она, так сказать, очистит атмосферу.

Тай взял Дженни за подбородок и повернул ее голову так, чтобы ему было удобнее шептать ей на ухо. От его горячего дыхания и сказанных шепотом слов у Дження напряглись бедра.

— Я считаю, что отсутствующие люди мертвы. В двадцати ярдах от костра вроде бы две свежие могилы.

Снова настала очередь Дженни. Когда она повернула голову, чтобы ответить, ее губы слегка коснулись подбородка ковбоя, а грудь на секунду прижалась к его плечу.

— Если они мертвы, нам придется легче. Резко отшатнувшись, Тай посмотрел Дженни прямо в глаза.

— Что ты делаешь? Ты подвергаешь нас смертельной опасности.

— О чем ты, черт побери?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Вот о чем!

Тай протянул руку и приподнял на ладони тяжелую округлость. Неожиданное прикосновение к ее груди поразило Дженни, словно невидимый луч, размягчивший все кости.

Ноги подкосились, и Дженни рухнула на колени. Голова оказалась на уровне бедер ковбоя, и она уставилась как раз в то место, вокруг которого крутились все ее мысли уже много часов. Место, с ее точки зрения, весьма впечатляющее. Но в эту минуту ей было не до того. Она переживала нечто вроде маленького землетрясения оттого, что горячая мужская рука ласково поддерживала ее грудь. Она поверить не могла, что простая мужская ласка в состоянии повергнуть ее на колени. Впрочем, ни один мужчина до сих пор не ласкал ее. Пихали, толкали, хватали, даже шлепали — это бывало. Но и только.

— Гос-споди, — прошептала она, когда Тай опустился на колени возле нее.

— Что случилось? Руку больно? Или что-нибудь с ногами?

— Не трогай мою грудь, не то я стукну тебя по яйцам, — сердито пробурчала Дженни. Ухватившись за его руку, она встала и тут же отбросила его пальцы, словно их прикосновение было смертельно.

— А ты не трись об меня, как только что, — произнес он на расстоянии не более дюйма от ее губ. — Тем более тогда, когда нам предстоит драка. Ты очень неудачно выбрала для этого время. — Он раскинул руки в стороны и со свистом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. — Весь этот проклятый день и почти всю ночь я только и ждал, что ты проявишь ко мне какой-то интерес. И когда же ты это делаешь? За две минуты до того, как нам предстоит ни много ни мало, как рискнуть жизнью. Черт тебя возьми, Дженни!

У Дженни вспыхнуло лицо.

— Я вовсе не терлась о тебя! Просто наклонилась, чтобы шепнуть на ухо. — Разозленная, она мгновенно забыла, что прижималась к нему. — Ну, намерены ли мы действовать или так и будем стоять и спорить, пока солнце взойдет?

Они стояли впритык друг к другу в предрассветной полутьме и боролись с могучим приливом желания.

— Один из мужчин сидя спит у костра, — шептал Тай, глядя на губы Дженни. — Второй спит, лежа на земле и завернувшись в одеяло.

— Грасиела между ними, — добавила Дженни. Глаза у нее были прищуренные и холодные, но тело горело. Она была уверена, что пристальный взгляд Тая обжигает ей губы. Она хотела отступить, однако ноги не слушались.

— Мы должны быть готовы к тому, что девчонка помешает нам и бросится защищать своих кузенов.

— Как твоя рука? — спросил Тай, слегка дотронувшись до плеча Дженни. — Ты сможешь владеть ею?

— Рука болит, но проблем с ней не будет. — По крайней мере на этот раз она не унизила себя, повалившись на колени от его прикосновения. — Я возьму на себя того, что лежит на земле, и схвачу Грасиелу. А ты бери того, который сидит у костра. С ним, пожалуй, будут хлопоты.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Я хотел бы поцеловать тебя на счастье, — сказал Тай.

— Бог мой, нет, только не это! — Дженни положила обе ладони Таю на грудь и слегка оттолкнула его. — Ты же видел, что сделало со мной твое прикосновение. Так уж не надо поцелуев. Повернись ко мне задом и давай браться за дело. — Одна только мысль о его поцелуе обожгла ее огнем, и ноги снова стали слабыми. — Черт тебя побери, Сандерс, ты уже столько часов дразнишь меня! — жарко зашептала она, чувствуя, что злится. — Говорю тебе в последний раз: прекрати!

— Да что с тобой? Мне впервые в жизни приходится бороться с эрекцией. Так можно и угробить мужика!

— Так вот ты какой? — сверкая глазами, но стараясь не повышать голоса, проговорила Дженни. — Это ты, а не я, делаешь разные намеки!

Тай негромко выругался. Он уставился на пончо Дженни с таким выражением, словно видел сквозь его ткань, потом вытащил свой пистолет.

— Ты до того меня довела, что я ничего не соображаю. Господи, помоги! Жди моего сигнала. Мы должны начать одновременно.

Дженни ничего не могла с собой поделать. Вглядываясь в полутьме как могла, она пыталась разглядеть, правда ли, что Тай так уж хочет ее? Когда тот увидел, куда она смотрит, то застонал и покачал головой.

— Ну, ты мог и соврать, — заявила Дженни, которой приятно было отметить, что он вовсе не врет.

Она была польщена и немного удивлена тем, что он находится в таком же возбуждении, как она сама. Она тоже достала пистолет, проверила заряд.

— Забудь о похоти и подумай о том кузене, который дремлет у костра. Пошли.

— Ты тоже соберись с духом! — прошипел он и, дотронувшись горячим пальцем до ямочки у основания шеи Дженни, слился с предрассветной мглой.

Дженни пыталась сосредоточиться на предстоящем деле, но мысли упорно крутились вокруг ковбоя с твердым взглядом светлых глаз, его поцелуев и прикосновений. Она готова была поклясться, что шея вокруг того места, до которого дотронулся Тай, горит огнем. Дженни изо всех сил тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Потом медленно двинулась к тлеющим углям костра, пригнувшись и переходя от одного участка невысокой растительности к другому. Она твердо обещала себе, что не испортит дело неуместными воспоминаниями о том, как рука Тая держала ее за грудь.

Еще до того, как она окончательно справилась с этой задачей, Дженни добралась до стоянки и остановилась возле спящего кузена. Подняв глаза, увидела, что Тай подошел к другому кузену, уснувшему у костра. И вот уже он