В то мгновение, когда Коуди увидел Майлза, въезжающего в форт и спрыгивающего с коня, он сразу же понял: случилось неладное. На Майлза Досона можно положиться, он не стал бы оставлять свой пост у фургона с оружием без веской причины. Коуди отошел от мужчин, беседующих под тополями, и принялся высматривать Уэбба. Тот, нахмурившись, шел из дальнего конца гарнизона. Они подошли к Майлзу Досону.

— Успокойся, сынок, и валяй по порядку.

— Я знаю немного, — начал Майлз, — там на земле валяются какой-то мертвый сукин сын и мисс Августа. Думаю, что и она мертва. Еще мисс Троп и миссис Уэйверли… На них кровь, но, похоже, они не сильно пострадали. Миссис Уэйверли послала меня за вами и за врачом, если он тут есть. Фрэнк остался присматривать за фургоном с оружием.

Коуди взглянул на Уэбба. Уэбб кивнул, затем вернулся к зданию гарнизона. Выражение его лица было совершенно спокойным, шаг — чуть быстрее и решительнее, чем обычно. Это было похоже на Уэбба. Если в форте есть врач, он непременно его разыщет. И узнает, что за тип этот убитый, еще до наступления ночи. Он сделает все это, не привлекая к себе излишнего внимания.

— Спокойно. — Коуди положил руку на плечо Майлза. — Я возьму свою лошадь, и мы поедем отсюда чинно и благородно, словно ничего не произошло. Понятно? Мы не хотим, чтобы кто-то беспокоился, пока сами не поймем, в чем дело.

— Никогда не видел, чтобы женщину так жестоко избили, капитан. Мисс Августа была самой красивой женщиной, которую мне только доводилось видеть…

— Кончай болтать. Поговорим позднее. — Коуди окинул взглядом мужчин, бесцельно убивающих время в тени, на дощатых тротуарах. Высмотрев Гека, он жестом указал ему на лошадей. — Задержи наших здесь еще на три часа. Фургоны готовы к отправлению?

Брови Гека поднялись полумесяцем:

— Я считал, что мы отдохнем еще денек-другой.

— Мы отправимся через три часа, как только ты приведешь всех женщин к фургонам и мы сможем тронуться в путь.

— Что…

— Не сейчас. — Коуди повернул свою лошадь и поскакал к Майлзу Досону, в отчаянии скрипя зубами — он многое бы отдал, чтобы побольше знать о случившемся.

Перрин! Ранена ли она? При этой мысли ему стало плохо. Он хотел пустить свою кобылу в галоп, но понимал, что глупо терзаться, пока ничего толком не узнал. Они скакали неторопливо, пока не свернули за поросший травой холмик. Тут Коуди взял галоп и помчался к фургону Августы.

Спрыгнув с лошади, он бросил поводья Майлзу.

— Ступай к фургону с оружием, к Фрэнку, — приказал он. — Я позову тебя, если понадобишься.

Если бы это была предательская уловка, то к этому моменту фургона с оружием здесь уже не было бы. Поэтому, увидев фургон на прежнем месте, Коуди вздохнул с облегчением.

— О, Коуди!

Перрин бросилась к нему в объятия, она приникла к его груди, а он проводил руками по ее дрожащим плечам, по лицу. Она была забрызгана кровью, но, по-видимому, это не ее кровь, слава Богу! Коуди крепко прижал ее к себе, шепча благодарственную молитву.

Перрин принялась рассказывать, но Коуди слышал только обрывки ее рассказа. Впрочем, он понял, что она убила незнакомого мужчину, который напал на Августу. Обнимая Перрин, гладя по волосам, он посмотрел поверх ее головы на тело, покрытое одеялом.

За ними наблюдала Кора, в удивлении открыв рот, но Коуди было не до нее.

— Кто он?

Кора сглотнула, и слезы брызнули у нее из глаз.

— Он сказал, что его имя — Джон Иглстон. — Она заломила руки. — Я просто хотела напугать Августу, вот и все. Я просто хотела слегка отомстить ей за тот низкий поступок. Клянусь, я не знала, что он попытается ее убить!

Перрин задрожала, крепче прижимаясь к Коуди, словно хотела растаять в жаре его тела.

— Иглстон. Иглстон. — Нахмурившись, Коуди попытался вспомнить, откуда знает это имя.

Слова потоком полились с губ Коры, и он вспомнил о мужчине и женщине, которых они похоронили.

— Я думаю, Августа нашла какие-то деньги или в их фургоне, или рядом с ним, но я не знаю наверняка, — закончила Кора. — До того как мы остановились, чтобы их похоронить, у нее было всего несколько золотых монет, я видела, но потом у нее оказалось достаточно денег, чтобы наполнить тулью ее.парадной шляпки доверху. Значит, я подумала… но, может быть, все было не так. Я не знаю. Просто…

— Где сейчас Августа?

— Мы положили ее в фургон. — Кора показала бутылку. — Я ходила поискать что-нибудь, чтобы облегчить ее боли.

— Уэбб разыскивает врача. А сейчас я хочу, чтобы ты осталась с Августой. Мне нужно переговорить с миссис Уэйверли.

Едва Кора залезла в фургон Августы, Коуди слегка отстранил Перрин от себя и внимательно посмотрел на ее лицо, залитое слезами.

— Первое. С тобой все в порядке?

— Нет, — прошептала она, глядя на него своими огромными светло-карими глазищами, обрамленными густыми ресницами. — Коуди… я убила человека! Я застрелила его из его же пистолета. О Господи, думаю, мне опять станет плохо.

Он пошел за ней в заросли черемухи. Затем проводил обратно к ее фургону, зачерпнул воды, чтобы она сполоснула рот, и усадил ее на складной стул. Сам же встал перед ней на колени, взяв ее за руку.

— Расскажи мне все, что произошло.

Когда Перрин прервала свой рассказ, было похоже, что ее вот-вот снова вырвет. Во всей истории осталось много неясного, но главное Коуди понял.

— Перрин, послушай. Если бы вы с Корой не проявили необычайную храбрость и не набросились на Иглстона, он убил бы Августу. А поскольку и вы вмешались в это дело, он убил бы и вас тоже. Выстрелив в него, ты спасла Августе жизнь, а возможно, свою и жизнь Коры.

Перрин посмотрела на него сквозь слезы:

— Но я же убила человека!

— Да, это нелегко, — кивнул Коуди, убирая локон темных волос с ее щеки. Никто не может забыть, как в первый раз стреляет и убивает человека, и никому не удается остаться прежним после этого. — Но ведь ты спасла три жизни. Подумай об этом, Перрин.

Она прижала кончики пальцев ко лбу. Он видел, что она пытается овладеть собой.

— Что нам теперь делать?

— Я собираюсь позвать Майлза и похоронить Иглстона. Как только врач сделает для Августы все возможное, мы отправимся в путь. Ты же смой кровь с рук и юбки и вели Коре сделать то же самое. Слишком много людей знает об этом… может, нам удастся сохранить все в тайне, пока мы не оставим форт Бойсе. Я не хочу, чтобы тебя арестовали и подвергали допросам по поводу смерти Иглстона.

Лучистые глаза Перрин постепенно прояснялись. Он понял, что она уже в состоянии рассуждать здраво. Она глубоко вздохнула.

— Меня обвинят в убийстве? Коуди пожал плечами:

— Возможно. Но мы не допустим, чтобы это случилось.

— Кора видела, как я бросилась в твои объятия, верно? — Подняв голову, Перрин посмотрела на небо. — Я не подумала об этом. Я знала только одно: ты мне очень нужен!

— Я хочу тебе кое-что сказать, но не сейчас.

Когда Перрин снова взглянула на него, Коуди мысленно выругался — ведь она могла неправильно истолковать его слова.

— Это касается денег.

— О?!

Но почему он не может сказать, что любит ее? А любит ли? Если он ее и в самом деле любит, то готов ли разрушить свои прежние планы и изменить свою жизнь?

Коуди провел ладонью по лицу.

— Ничего, если я оставлю тебя сейчас?

Перрин пристально посмотрела на него.

— Да. — Вставая, она пошатнулась. — Я переоденусь и умоюсь, потом пойду к Августе, чтобы Кора смогла… — Она покачала головой. — Я убила человека!

— Слава Богу, что он не убил тебя.

Коуди заставил себя уйти.