Во рту скопилась противная кислая слюна, ноги дрожали, но, стараясь отогнать нарастающий страх, Юрине побежала верх по ступеням.
Она не могла оставить Дэмьена.
И, конечно, же Кинби.
Тревога Реннингтона сменилась лихорадочным оживлением.
– Все к лучшему! Все к лучшему-у! – напевал он себе под нос, щелкая клавишами пульта.
За его спиной Хранитель порогов шептал что-то неразборчивое впавшему в транс астралоту.
– Вот он, наш великий шанс! – крутанулся на стуле Реннингтон, – Вот она, возможность как следует проверить результаты наших экспериментов!
– Что вы имеете в виду? – вопросительно поднял бровь Хранитель.
– Выпускайте вашего ангела. Дадим ему в поддержку моих людей, а вашу спецгруппу кидайте против этих молодчиков, – мант кивнул на экран, показывающий коридор, по которому как раз пробегали боевики Марио.
– Это же полное безумие! Рисковать столь ценным экземпляром! Применять в боевой обстановке неизученные методы!
– Почтенный! Ваши парни для такого чудовища, как Кинби, даже не разминка. Он их убьет, скучая и позевывая!
На мгновение задумавшись, Хранитель кивнул:
– Хорошо. Руководите Звездой. Я пока приму кое-какие меры.
И, резко повернувшись, вышел из зала.
Кинби и Дэмьен продвигались по коридору первого этажа, почти не встречая сопротивления. Немногочисленные охранники попытались организовать сопротивление, забаррикадировавшись в небольшой приемной, но Дэмьен смел их баррикаду движением руки.
Кинби одним прыжком ворвался в комнату, и на несколько секунд в ней воцарился ад.
Вампир даже не стал тратить патроны. Вернув кольты в кобуры, он убивал людей голыми руками, зубами рвал глотки, с наслаждением захлебываясь кровью жертв.
Отбросив последний обескровленный труп, пинком вышиб дверь и двинулся дальше по коридору.
Дэмьен на секунду задержался.
Ему послышался шорох за закрытыми дверями кабинета, примыкавшего к месту побоища.
Бесшумно повернув ручку, он заглянул в комнату. Из открытого окна пытался выбраться всхлипывающий от ужаса толстяк.
Дэмьен тихонько свистнул. Толстяк обернулся, и Гитарист снес ему голову выстрелом из помповика, после чего, аккуратно закрыв дверь, последовал за другом.
Машина Гловера тормознула у неприметного входа, через который обычно вывозили мусор из Дома Тысячи Порогов. Каждый из сидящих в машинах знал, что ему делать, поэтому сержант даже не стал тратить время на повторение задач.
Обернувшись, сказал только, глядя на товарищей:
– Ну, помянем лейтенанта.
И, сняв пистолет с предохранителя, выпрыгнул из машины. Прикрывая друг друга, полицейские подобрались к двери, после чего Сторм выбил ее заклинанием.
С ревом, – Лежать, руки за голову, – отряд сержанта Гловера ворвался в здание.
Хранитель влетел в покои, дернул ширму, перегораживая помещение, и опустился на колени. Закрыв глаза, забормотал, сплетая и расплетая пальцы. Медленно развел руки в стороны – засверкала между ними зеленоватая прозрачная сфера.
Резко выдохнув, свел руки – оторвавшись от ладоней, сфера поплыла вверх. С мелодичным звоном просочилась через потолок и исчезла. Звон нарастал, пока не взорвался оглушительным грохотом, и вновь наступила тишина.
Кинби и Дэмьен проходили через длинный, уставленный изваяниями невиданных существ зал, когда раздался звон. По стенам и потолку пробежала волна зеленого свечения, здание задрожало, лопнуло несколько стекол. С грохотом упала и разлетелась на куски статуя чудовища с телом змеи и головой плачущего ребенка.
Каменная голова подкатилась к ногам Кинби и уставилась снизу мертвыми глазами. Вампир наступил на лицо, прислушался. Грохот стих, откуда-то из глубины здания доносились редкие выстрелы.
– Дэмьен, что это было? – спросил он товарища.
Гитарист смотрел на потолок, где гасли последние искры зеленого света.
– Если я все правильно понимаю, то Хранитель заключил Дом в Капсулу Перекрестка.
– Подробнее, – потребовал вампир.
– Он изолировал дом от нашего пространства. Теперь к нам не может проникнуть никто из Города.
– А не из Города? – делая ударение на слове «не», уточнил Кинби.
– А не из Города, не знаю. Закрыв нас от одной реальности, он открыл проходы из других. Из каких – не знаю. Но могу сказать одно – долго держать Капсулу он не сможет. Пару часов, не больше. Но за эту пару часов снаружи может пройти часов шесть, а то и восемь. Кстати, есть и хорошие новости – у всех, кто находится внутри Капсулы, ослабнут мант-возможности.
И, еще – если мы выживем, то ты, друг мой, можешь оказаться посреди дня.
Пожав плечами, Кинби двинулся вперед.
– Будь осторожен, – крикнул ему в спину Гитарист, – теперь за поворотом нас может ожидать все, что угодно.
В Комнате Перекрестков Художник открыл глаза.
Медленно вытянул перед собой руки. Послушный его воле клинок завис на уровне глаз, словно приклеенный к кончикам указательных пальцев.
Всем своим существом Тишиг чувствовал, как открываются двери между пространствами и реальностями, как проникают они друг в друга, словно истосковавшиеся любовники, полные мрачной жажды и ненависти, что слаще любви.
Он слышал торжествующие крики крылатых тварей из жарких миров, наполненных песком и смертью, плеск кожистых лап по воде, красной от крови, свист кривых клинков, зажатых в руках четвероруких обитателей Мертвой империи, посвятивших себя утонченнейшим видам убийства.
Малейшая дрожь ткани пространства отдавалась в его тренированном теле.
Неисчислимые миры ждали, готовые склониться перед новым повелителем.
Нужно было лишь получить знак своей власти.
Благоговейно взяв из воздуха налившийся серебряным светом клинок, Тишиг открыл дверь и убил стоявшего в коридоре охранника.
Почувствовал возникновение Капсулы Перекрестков и Реннингтон. Не отвлекаясь от манипуляций с клавишами мант-вычислителя, пробормотал сквозь зубы: – Толково. Толково, – и продолжил ввод команд.
На экране Ангельская Звезда вращалась, наливалась насыщенным синим светом, раздувалась, подобно насыщающейся пиявке.
В залитой светом камере открыл глаза Чикарро.
Белое Ничто разрешило ему стать частью себя, слиться с собой, стать орудием НеБытия.
Сами собой расстегнулись удерживавшие ангела ремни.
Бесшумно открылась дверь.
Встав, Ангел Смерти вышел в коридор, где, прислоненный к стене, его ждал гигантский черный меч. Чикарро коснулся рукояти– пение в голове достигло торжествующего пика и приняло в себя несчастное разорванное сознание ангела.
С немыслимой легкостью держа перед собой черный клинок, убийца зашагал по коридору.
Юринэ нагоняла «племянников» Марио.
Она уже ясно слышала короткие сухие щелчки автоматических винтовок и отрывистые возгласы,
