Несмотря на всю тяжесть этого испытания, Дерби был рад ему, оно хоть на некоторое время отвлекло его от мрачных дум. А чего еще мог желать человек в его положении?

Уилл опять загикал с радостью и восхищением. Было не ясно, кто вызывал у него больший восторг, мерин или наездник, да Дерби это и не волновало. Для него было важным только одно – удержаться, поскольку падение означало бы позор, не говоря уже о нескольких сломанных ребрах.

Вокруг них уже собралась группа зрителей, и жеребец, наконец, прекратил буйство, видимо, устав. Теперь он стоял смирно, опустив свою великолепную голову. Его огромные легкие раздували лоснящиеся бока. Дерби по-дружески похлопал коня по гладкой черной шее, тихо нашептывая ласковые слова. Бой был окончен, но война могла продолжаться еще долго. Жеребца нужно было приучить к седлу, а это снаряжение непременно должно было вызвать очередной протест животного.

А пока Дерби сидел на его голой спине, бормоча слова примирения. Конь тряс и качал головой, его черная грива прилипла к шее; как и его новый хозяин, он был весь мокрый от пота. Он, наверное, был немного обижен сделкой, хотя Дерби, выложивший за него приличную сумму, сомневался в этом.

– Придумай ему хорошее имя, – посоветовал Уилл.

Он с таким торжественным видом поднял из грязи шляпу Дерби, будто это был рыцарский шлем, а не кусок кожи, истоптанный лошадиными копытами.

– Этот жеребец заслуживает чего-нибудь особенного, – добавил он.

– Его будут звать Дестри, – ответил Дерби, ослабив поводья и поглаживая подрагивающую холку коня.

Лицо Уилла засияло одобрительной улыбкой. Он все еще держал в руках шляпу Дерби, пострадавшую в битве. В детстве они часто устраивали шахматные турниры, в которых победителем обычно выходил Саймон, но рыцарь на коне всегда был любимой фигурой Дерби.

– Ты его одолел, – похвалил Уилл.– Похоже, ты не уронишь чести Трипл Кей.

Дерби перекинул ногу через шею Дестри и легко спрыгнул на землю. Он старался не подать виду, что все его тело – от головы до пят – пронизывает нестерпимая боль. В последние годы он слишком много пил, играл в карты, развлекался с проститутками и мало работал и в результате совсем потерял форму. Ночью ему потребуется бутылка настойки, снимающей боль, для наружного применения, и не менее пяти бутылок виски – для внутреннего. А если он не придумает, как ему справиться с потерей Кейли или как вернуть ее, то ему понадобится гораздо больше.

– Ты обещал занять свое законное место в Трипл Кей, когда подписывал бумаги в конторе Райерсона, – напомнил Уилл, беря под уздцы и любовно похлопывая Дестри.

Дерби выхватил у него свою шляпу и швырнул ее на землю. Если бы он этого не сделал, то, наверное, не сдержался бы и ударил Уилла за очередное напоминание о том, о чем предпочел бы забыть.

– Черт возьми, Уилл, я знаю, – огрызнулся он.– И нет необходимости выводить меня из себя напоминанием!

Уилл несколько секунд молча смотрел на него. В его обычно веселых глазах промелькнула искорка гнева – единственный признак того, что он расстроен. Вероятно, подумал Дерби, криво усмехнувшись про себя, он не был единственным, кто хотел поколотить кого-нибудь, у брата явно тоже чесались кулаки.

– Ангус тебя ждет не дождется, – уже спокойно сказал Уилл.

На его лице лучилась неизменная улыбка, но глаза оставались строгими.

– Ему не долго осталось, – продолжил он.– Клянусь Богом, Дерби, ты придешь к нему, даже если мне придется свить веревку из твоих внутренностей и приволочь тебя, обвязав ею.

Дерби горько усмехнулся.

– Ты красиво изъясняешься, брат.

– Это значит, что меня волнует то, о чем я говорю, – ответил Уилл.

Он говорил сейчас не хуже Саймона, и Дерби подумал, что, пожалуй, недооценивал его.

– Не беспокойся, этот конь даст надеть на себя седло, – вмешался Финн.

Финн был знатоком во многих областях, но правила хорошего тона не входили в их число.

Ему было наплевать, что Уилл и Дерби уже забыли о его присутствии.

– Бедная старая доходяга эта твоя Рэгбоун, – не унимался он.– Такое место, как Трипл Кей, не для нее. Она умрет от стыда среди прекрасных жеребцов, что стоят в конюшне ранчо.

– Оседлай ее, – упрямо сказал Дерби. После схватки с Дестри, которая была лишь первой, но не последней, он с большим удовольствием снова сел бы на свою старую клячу. «И пусть она будет выглядеть в Трипл Кей как чертополох среди роз – тем лучше», – подумал Дерби.

Фини, недовольно ворча, пошел в конюшню.

– Ты говоришь, Ангус ждет меня, – продолжил разговор Дерби, когда они снова остались одни.– Почему старик никогда не отступается от своего?

– Этот же вопрос я мог бы задать и тебе. Мы все хотим, чтобы ты получил то, что принадлежит тебе по праву. А, глядя на тебя можно подумать, что мы пытаемся загнать тебя в гроб с какой-нибудь безобразной бабой и поскорее заколотить крышку.

Несмотря на все увещевания брата, Дерби не мог перешагнуть через свою уязвленную гордость. Переезд к Ангусу теперь, после всех этих лет, когда он очень хотел, чтобы отец признал его законнорожденным, казался низкопоклонством.

– Я никогда не нуждался ни в его милости, ни в твоей, – ответил он подчеркнуто сухо.

– Брось! – Уилл начал терять терпение, и его глаза снова вспыхнули.– Сколько я могу тебе объяснять?