Анриетта окинула ее суровым взглядом.

– Не каждому выпадает удача оказаться под покровительством английского маркиза. Мы иностранки, а англичане вновь объявили войну нашей родине. Поэтому во всем приходится соблюдать осторожность, а для этого необходимы услуги де Вальми.

Впервые за время разговора Мадлен утратила сдержанность.

– Мне до отвращения надоели разговоры о войне! Похоже, вся Англия только об этом и говорит, в том числе и лорд д’Арси.

Сестры переглянулись.

– Лорд д’Арси скоро вернется в Лондон?

Мадлен покачала головой, но не пожелала отвлекаться от волнующей ее темы.

– Кого отправилась искать мама? Что это за человек?

Анриетта нахмурилась.

– Об этом говорить не следует.

– Расскажи ей, Анриетта, – шепотом попросила Жюстина.

Анриетта слегка прикрыла серые искрящиеся глаза.

– Это твой отец.

– Мой отец? – Мадлен в недоверии перевела взгляд с одной тетки на другую. – Мой отец жив? Кто он?

– Особа королевской крови, – благоговейно прошептала Жюстина.

Мадлен ничего не поняла.

– Но ведь вы сказали, что я – плод… внебрачной связи.

– Ты была любимым ребенком одного очень знатного человека, – спокойно изрекла Анриетта. – Во Франции к этому относятся иначе, чем в Англии. В придворных архивах хранятся записи о твоем рождении и родителях, свидетельство о крещении, бумаги за подписью папы, подтверждающие твое существование. Ради твоего блага и блага твоей матери мы никогда не заговаривали об этом до отъезда из Парижа. Есть люди, которые могли бы воспользоваться этими сведениями в своих корыстных целях. Когда-нибудь… – Не договорив, она выразительно пожала плечом, на миг вспомнив о разбитых надеждах и мечтаниях.

Постепенно Мадлен начинала прозревать.

– Пусть даже так, какая теперь разница? Король мертв, Бурбоны свергнуты. Страной правит Наполеон.

– Далеко не все аристократы мертвы, – прошептала Жюстина так, словно опасалась подслушивающих шпионов.

– Если по милости Господа Бурбоны вновь взойдут на престол, – объяснила Анриетта, – ты могла бы претендовать на внушительное наследство…

– И титул, – негромко добавила Жюстина.

В комнате повисло напряженное молчание. Мадлен разглядывала дно своей чашки.

– Неужели мой отец настолько знатен?

Анриетта кивнула:

– Да.

Голова Мадлен и без того разрывалась от боли, вызванной новыми и неожиданными откровениями. За последние два дня ей довелось многое пережить. Но одно ей было совершенно ясно.

– По-моему, мне пора познакомиться с этим месье де Вальми. – Мадлен слегка удивилась, поняв, что Анриетта не собирается ей противоречить. – Вы не возражаете, тетя?

Анриетта вздохнула:

– Это величайшая глупость. Де Вальми не станет откровенничать с тобой, он просто солжет и заберет твои деньги.

– Но если я сумею помочь маме…

– Помочь Ундине может лишь один человек: она сама.

– Месье де Вальми – развратник и мерзавец, – заметила Жюстина, – а ты еще слишком молода и хороша собой.

В негромких словах прозвучало отчетливое предостережение.

– Пока ты находишься под защитой лорда д’Арси, – напомнила Анриетта. – Но можешь утратить это преимущество, если де Вальми догадается, кто ты такая.

Еще месяц назад, подслушав беседу тетушек с де Вальми в день своего бегства, Мадлен заподозрила, что они пытались уложить ее в постель лорда д’Арси именно ради пресловутого покровительства. Сегодня утром она решила избавить Себастьяна от ненужных угрызений совести. Значит, следует позаботиться о приобретении нового поклонника.

Рука Мадлен сама собой поползла к оборкам, закрывающим шею. Ей незачем смотреться в зеркало, чтобы вспомнить о страстных поцелуях Себастьяна. Пока клеймо любви не сойдет, а рана в сердце не затянется, предпринимать что-либо немыслимо.