– Делайте то, что считаете нужным. Мы обязаны использовать все возможности.

Браги отвернулся и вновь уставился в темные воды реки, прикидывая в уме, когда закроются перевалы и он получит возможность перехватить инициативу.

Битва, получившая название «Схватка на Переправе», началась в полночь массированным магическим ударом. Армия Запада понесла большой урон, прежде чем чародеи Рагнарсона сумели восстановить равновесие.

Но к этому времени легионеры успели высадиться на противоположном берегу. И это тоже оказалось полной неожиданностью. Браги предполагал, что Бадаламен нанесет основной удар по расположению Хаакена. Удар в лоб по основной силе противника казался самоубийством.

Таким он и был. Но только на короткое время. Лучшая боевая подготовка в конечном итоге сказала свое слово. На захваченных плацдармах возникли земляные укрепления. Все контратаки Рагнарсона страшно осложнялись громоздкой командной структурой и языковым барьером и результатов не приносили.

Хаакен, стоявший в четырех лигах выше по реке, доносил о сильном давлении со стороны противника. Несколько легионов, форсировав реку еще выше по течению, шли маршем на Куратель.

При свете дня открылась неприятная правда – лобовая атака оказалась всего-навсего отвлекающим маневром. Основные силы Бадаламена наступали выше по течению реки.

Рагнарсон заметил ловушку. Плацдармы. Они были не настолько укреплены, чтобы их нельзя было уничтожить, но достаточно сильны для того, чтобы продержаться несколько дней. Если он заглотит наживку и попытается сбросить врага в реку, за его спиной сомкнется кольцо окружения.

Его вновь превзошли в тактическом мышлении.

Браги заявил о своей отставке, что было встречено дружным смехом союзников и соратников. Хоквинд с улыбкой посоветовал ему дать команду поскорее уносить ноги, пока Бадаламен не воспользовался плодами своего маневра.

Бадаламен предпочел не атаковать. Во всяком случае, в этом месте. Старик на крылатом коне негодовал, так как перебои, возникающие в работе туннелей перехода, требовали немедленной победы. Кроме того, приближалась зима, приход которой даже он был не в силах задержать. Пока никто не научился манипулировать сменой времен года.

Браги продолжил командование. Он приказал Хоквинду и Лаудеру не допустить расширения плацдармов на переправе через Скарлотти. Он направил помощь Хаакену, чтобы укрепить его фланги, и бросил остатки конницы на колонну, двигающуюся в направлении Курателя. Основную же массу армии, состоящую из растерявшей боевой дух пехоты, он вывел из намечающегося окружения и увел очень далеко от театра боевых действий – чуть ли не до Лазурного Побережья.

После этого Браги вернулся к тактике войны на изнурение. Броды на реке Портуна он оставил без боя. Итаския стала его целью, а приближающаяся зима должна была стать основным оружием.

Легионы настигли его неподалеку от Октилии. Но в отсутствие Бадаламена Рагнарсон доказал, что его военный талант тоже кое-чего стоит. Он заманил шинсанцев в ловушку под стрелы своих лучников и истребил двадцать пять тысяч легионеров, сам не понеся при этом потерь. Но Браги не возгордился и продолжал придерживаться своей стратегической линии.

В начале октября, проехав по Великому Мосту, Браги оказался в столице страны, Итаскии-Городе, – месте, где он, Насмешник и Гарун провели большую часть своих молодых лет.

У Рескирда Драконоборца возникли трудности. Некоторые профессора Ребсамена яростно агитировали за примирение с Шинсаном. Такая позиция приводила его в изумление.

Во время Эль-Мюридских войн Хэлин-Деймиель выдержал многолетнюю осаду, и его защитники никогда не теряли присутствия духа. И это несмотря на то, что в то время враг не собирался истребить их всех.

Драконоборец не сумел убедить ректорат в том, что Бадаламен за пределами Хэлин-Деймиеля уничтожает всех и вся.

В схватке под Дичиарой судьба разбросала в разные стороны Рагнарсона и Пратаксиса, и последний на время превратился в помощника Драконоборца. В один из осенних вечеров Дерел явился к Рескирду. Он был бледен как сама смерть.

– Я нашел ответ. Наши люди…

– Что?

Ожидание неизбежного поражения существенно повлияло на характер Рескирда, превратив его в злобное, ворчливое и способное укусить кого угодно существо.

– Заговор Девятки. Здесь, в самом университете. Я нечаянно обнаружил… Направляясь к своему старому другу антиквару Куджару, чтобы потолковать с ним о Слезе Мимизан, я услышал голоса. В восточном крыле, в библиотеке, где они хранят свои…

– Избавь меня от описания маршрута твоего путешествия. Кто? Где? И как мы можем их схватить?

– Все в свое время, мой дорогой. Их с наскока не возьмешь. Действовать следует аккуратно. Во-первых, следует выявить всех и изобличить убедительно. В противном случае мы рискуем восстановить против себя весь Хэлин-Деймиель.

Рескирду пришлось смирить свой нрав и преодолеть нетерпение. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что в этой ситуации жизненно необходимо искать политически приемлемый выход.

Миновал наполненный угрозами месяц. Трижды предатели открывали ворота города. Один квартал был потерян полностью.

Но затем один из членов Праккии, получив фальшивое известие, подготовленное Пратаксисом, совершил ошибку. Дерел позаботился о том, чтобы о депеше и последовавших за ней действиях предателя узнали нужные люди.

Толпа растерзала всех членов действующей в Ребсамене Девятки.

Следуя приказу Рагнарсона, Рейдачар провел следствие и раскрыл заговор в самой Итаскии.

Состоящая в оппозиции группа Грейфеллза использовала предательство в качестве политического оружия ещё со времен Эль-Мюридских войн. Рейдачар истребил всех заговорщиков.

Странная полунейтральная политика Итаскни тут же изменилась.

Рагнарсон одерживал политические победы и терпел тактические поражения.

Грандиозная битва становилась неизбежной.

Звездный Всадник сконцентрировал всю свою мощь на южном берегу Серебряной Ленты. Он верил, что это сражение, если оно будет выиграно, окончательно погубит Запад.

А на противоположном берегу широкой реки над картами театра военных действий склонились знаменитые военачальники – бывшие враги в бесконечных мелких войнах.

Они не имели права проигрывать.

Но, в отличие от Звездного Всадника, даже победа для них до конца ничего не решала. Бадаламен сохранял свое воинское искусство, а ресурсы Шинсана оставались неисчерпаемыми.

Так когда же? – спросил Рагнарсон у Визигодреда. Он и итаскиец вели наблюдение за армией Бадаламена со стены Южного города – предмостного укрепления, расположенного на южном берегу Сильвербинда и защищающего столицу с этого направления. Южный город оставался последним, не считая Хэлин-Деймиеля и Высокого Крэга, бастионом Запада на этой стороне реки. Симбалавейн, Дунно-Скуттари, Либианнин и даже принадлежащий Итаскии Портсмут пали еще зимой.

– Когда будут готовы, – пожал плечами чародеи.

Вот уже несколько месяцев армии выжидали, глядя друг на друга. Рагнарсону это очень не нравилось. Если Бадаламен не ударит в ближайшее время, последняя надежда Браги на победу исчезнет. День, когда откроется перевал Савернейк, неумолимо приближался. Марко сообщал, что в Гог-Алане собралась огромная орда, готовая явиться на помощь Бадаламену. Новые правители Шинсана сгребли в своей изрядно расширившейся Империи всех солдат.

Рагнарсон опасался, что наступление может начаться через Хаммад-аль-Накир даже до открытия прохода Савернейк. Туда вели прекрасные перевалы через Тройесу, и путь был всего лишь на несколько сотен миль длиннее. Правда, пролегал он через пустыни. Мегелин не смог бы препятствовать этому маневру.