Чину были прекрасно известны эти слабости Ву.

– Мне, видимо, нет необходимости напоминать нашему брату о требованиях безопасности. Но тем не менее его слова заслуживают внимания. Я предлагаю расстаться на неделю, чтобы хорошенько подумать, а затем собраться, чтобы внести поправки в нашу политику и ближайшие цели. Оставайтесь в зоне досягаемости. Во имя Девяти.

Они уходили по одному, и вскоре в помещении остались лишь Чин и его ближайший соратник.

– Видимо, нам снова потребуется пополнение? – спросил оставшийся.

– Нет, Фенг, на этот раз не потребуется. Ву говорил без всякой задней мысли, и он не покинет Девятку. Я очень хорошо его знаю.

Чин не мог сказать, что скорее всего убить Ву будет просто невозможно. Это не удалось даже самой Мгле. Да и Чин в предвидении будущих столкновений предпринял несколько попыток, якобы от имени принцессы. При этом действовал он тогда гораздо более рьяно, чем того могло потребовать Эхелебе. Ву мог стать неуловимым и ужасным в своей решимости противником.

– Ладно, пусть все останется как тебе угодно.

Когда Фенг вышел, в помещении возник сгорбленный старик.

– Отложи всякие действия, – приказал он. – Но готовь почву для того, чтобы в нужное время О Шинга можно было бы устранить. Он окажет сопротивление, когда наступит час Праккии.

Чин ответил кивком. Ему не требовались приказы на то, что он так или иначе уже планировал. Разве он и Избранный Чунг не первыми уловили, откуда может подуть злой ветер? Кретин Чунг все изгадил…

Вслух же он спросил:

– А кто его заменит? Наследника у него нет, а Праккия не может выступать открыто.

– Не возражаешь, если трон унаследует человек, напрямую связанный с Праккией? Кто-то, входящий в Девятку Высшего порядка.

Чин поклонился. Он надеялся, что вложил достаточно почтения в поклон, который для него послужил проявлением полной победы. Скоро он получит Шинсан, а затем, возможно, и Эхелебе,

– Ускорьте начало операций на Западе. Время Эхелебе приближается.

На сей раз Чин поклонился еще более прочувствованно. Интриги, которыми он в некоторой степени руководил, приводили его в восхищение. Они предъявляли огромные, достойные его талантов требования и приносили конкретные результаты.

– Я возьмусь за это лично, поскольку действия здесь потребуют ювелирной точности.

– Будь осторожен, лорд Чин, – произнес сгорбленный старец с едва заметной улыбкой. – Помни, ты – самый ценный член Праккии.

Человек в маске кошки-горгульи ничего не ответил. Но его мысли метались, пытаясь оценить возможности, скрытые за словами старика. Он снова и снова повторял про себя эти слова, чтобы понять, что они означают. Он понял одно: ведется какая-то тонкая и весьма опасная игра.

В армии протрубили сбор, и вскоре над ничего не подозревающим Западом должен был разразиться ураган. О Шинг исчерпал все возможности оттянуть начало операции. Все его доводы осыпались подобно розам под ударами ветра. Легионы зализали свои раны. Шинсан обрел внутренний мир, а тервола были могущественны и многочисленны. В Лионтунге не хватало места для размещения тервола с их штабами. Командование экспедицией О Шинг возложил на лорда Ву. Ву разработал план вторжения искусно и эффективно. В этом ему помогли готовые к любому сотрудничеству и горящие нетерпением тервола. Их навязчивая идея вот-вот должна была воплотиться в жизнь.

Путей отступления для О Шинга не оставалось.

Иногда его начинала беспокоить возможность новой Бакеендалы. Однако гораздо чаще его волновали последствия победы. Мечты о реванше и этой войне в течение десяти лет определяли все помыслы и действия тервола. Эта война стала частью их внутренней сущности. Но что произойдет после того, как запад рухнет? Не обратится ли Шинсан против самого себя – Западные державы против её востока – в схватке более тяжелой и кровопролитной, чем та драма, которая недавно разыгралась между ним и Мглой? Иногда его посещали мысли о поступках этой жуткой женщины. Она сошла со сцены слишком легко. Неужели ради процветания Шинсана? А может, чтобы позволить ему, Таму, сыграть какую-то короткую и жестокую роль в её собственной судьбе, прежде чем снова предъявить свои права на трон?

Ни Тран, ни Ланг не обнаружили в Шинсане никаких следов ностальгии по Мгле, но в этой преисполненной тайнами, заговорами и колдовством стране ничего нельзя было исключить.

Мглу необходимо устранить. Она представляла для О Шинга угрозу одним своим существованием.

Тран вернулся из бассейна реки Реи, где следил за ходом весьма любопытной войны. Он привез с собой кое-какие новости.

Не успев отмыться от дорожной грязи, он ворвался в жилище Тама и радостно объявил:

– Пусть у меня ушли на это годы, но Чина я все-таки уличил! Не настолько, конечно, чтобы доказать его враждебность тебе, но вполне достаточно, чтобы пригвоздить его за неподчинение. Действия без приказа. Осуществление политических акций без согласования с троном.

Появился Ланг.

– Успокойся. Расскажи все по порядку. Мне ужасно хочется все это услышать, – сказал он, бросив на Тама многозначительный взгляд.

О Шинг кивнул.

– Речь идет о войне в бассейне Реи. Ею руководит Чин. Занимается этим пару последних лет. Посмотри. Он все время таскается по западной части страны, а хаос и разрушение идут следом за ним, как верный старый пес.

Он протянул О Шингу несколько листков наскоро состряпанного доклада.

– Ланг! Прочитай вслух. Тран, следи за дверью. Чина сейчас в городе нет, но Ву с ним заодно. – Показывая, насколько близки друг другу тервола, О Шинг скрестил пальцы.

Ланг забубнил, зачитывая отчет о странных маршрутах Чина. Некоторые периоды деятельности Чина из доклада выпадали, так как его местонахождение установить не удалось, но и того, что говорилось, было вполне достаточно, чтобы обвинить его в сознательном нарушении совершенно однозначных распоряжений Императора.

Познакомившись с докладом, они пустились в спор о том, следует ли предпринять необходимые меры немедленно, или подождать окончания кампании на Западе. О Шинг полагал, что Чин во время войны сможет принести существенную пользу.

Там еще раз вернулся к проблеме близости Чина и Ву, поставив вопрос, не следует ли, несмотря на отсутствие улик, допросить последнего…

В пылу спора они совсем забыли о дверях.

У Ланга неожиданно округлились глаза.

О Шинг поднял взгляд на вход.

– Ву! – только и смог прошептать он.

Высокий смуглый человек мчался с севера подобно урагану. Под ним пала не одна лошадь, а люди, пытавшиеся его задержать, умирали. Но еще более безжалостным он был по отношению к самому себе. Своей штаб-квартиры в горах Капенрунга он достиг едва живым.

Белул дал проспать путешественнику двенадцать часов и только после этого рассказал ему об исчезновении жены.

Не тратя времени на размышления, смуглый человек распорядился:

– Приведи Мегелина…

Юноша был точной копией своего отца, если отбросить прочь несколько десятилетий. В свои девятнадцать лет он уже успел прославиться как жестокий и умелый воин.

– Оставь нас, Белул, – сказал Гарун.

Отец и сын смотрели друг на друга. Сын ждал, когда заговорит отец.

– Я проделал долгий путь, – неожиданно мягким голосом произнес Гарун. – Но его найти не смог.

– Балфура?