Те вели себя подобно западным варварам, убивая, насилуя и грабя. И Ланг находился в центре этого безобразия.

Там плюнул и заковылял в Лионтунг в одиночестве.

Что касается Ланга, то он оказался вандалом по призванию. Со страстью одержимого он участвовал во всех рейдах все дальше и дальше от Лионтунга, используя при этом братские связи для того, чтобы захватить командование над Псами.

О Шинг не обращал внимания. Он был даже рад тому, что Ланг не вертится под ногами.

А Ланг обожал вылазки Псов Ночи и превратил их в дело своей жизни.

Те, кто подвергался нападению, не желали просто так мириться со своей судьбой. Они сопротивлялись, и О Шинг терял сторонников. После каждого рейда Псы нуждались в пополнении.

Создавалось впечатление, что Шинсан охватила чума. Отрицание старых порядков приняло форму эпидемии. И О Шинг не видел опасности в том, что мятежники всегда были против чего-то и никогда – за. Каждый мятеж заканчивался сам по себе, походя на змею, пожирающую свой хвост.

Но в то же время он всем существом чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Его инструмент, его оружие начинало действовать по своей воле.

И вот к О Шингу явились лорды Чин и Ву. Их подкрепляли Ко Фенг, Тенг, Хо Лин и несколько других авторитетных членов Совета тервола. Все они были в ярости и даже не пытались этого скрыть.

Их появление само по себе служило достаточным сигналом, но Ву настоял на том, чтобы протест был подкреплен жестким заявлением. Он и выступил с обвинением.

– Прошлой ночью люди со знаками различия Псов Ночи ворвались во владения лорда Чина. Вы потребовали, чтобы Совет доказывал вашу неправоту. Сегодня Совет требует, чтобы вы предъявили доказательство предательства со стороны лорда Чина.

О Шинг не отвечал до тех пор, пока полностью не овладел своими эмоциями. Там не давал разрешения на действия против Чина.

Но он не мог позволить себя запугать.

– Это – не мои люди. Если бы это было так, то они были бы уже наказаны. Как я имел возможность говорить ранее, я не таю зла против лорда Чина. Пока он не дает повода сомневаться в своей верности, его враги – мои враги. Если я найду этих бандитов, то накажу. – Правда, Там очень сомневался, что этим сможет умилостивить Совет.

– Они уже понесли наказание, Властитель, – ответил Чин. – Они мертвы. Все, кроме одного.

Чин подал знак, и солдаты втащили в помещение закованного в цепи Ланга. В нем не осталось ни следа от бравады ночного всадника. Он пребывал в смертельном испуге, испытывая ужас скорее перед Тамом, нежели перед теми, кто его захватил.

О Шинг в мучительном раздумье посмотрел на брата. После непродолжительного молчания он произнес:

– Приказываю: отныне каждый, кто совершит нападение в любое время и в любом месте, будет объявлен вне закона. Они станут моими врагами, так же как и врагами моих врагов. – Он понял бы подобное поведение Трана, но Ланг… – Террор окончен. И с этого момента Псы Ночи станут преследовать лишь тех, кто стоит вне закона. Лорд Чин, все ваши потери будут возмещены.

– А как поступить с этим?

– Своими действиями он подписал собственный приговор. Я дал слово. Псы отныне будут наносить удары только в тех случаях, когда доказательства не вызывают ни малейшего сомнения.

Он не отвел глаз под тяжелым взглядом Чина. Тервола должен понять, что О Шинг не простит ему ни единой ошибки.

Ланг, Чин, Ву и все остальные были потрясены тем, что Там не просит сохранить жизнь брату.

О Шингу было больно, но решение принято. Для того, чтобы подчинить этих людей своей воле, ему надо стать несгибаемым, перестать колебаться и демонстрировать нерешительность. Ради будущего он должен пойти на это. Ланг сам себя приговорил к смерти. Там мог испытывать соблазн, но О Шинг не имел права позволить себе проявлений слабости. Империю и без того накрывает тень распростертых над нею крыльев хаоса. Ему необходимо вновь взять все под контроль.

– Ланг, у тебя есть что сказать?

Брат отрицательно покачал головой.

Там радовался, что здесь нет Трана. Осуждающий взгляд охотника был способен поколебать его решимость. Ему нужно время, чтобы привыкнуть управлять единолично.

– Вам самому решать его судьбу, лорд Чин. Вы – пострадавшая сторона.

Взгляд рубиновых глаз маски некоторое время перебегал от брата к брату. Затем рука в перчатке сняла с лица изображение помеси кошки с горгульей.

– Разрешите на этом закончить, Властитель. Я отдаю его вам, между нами и без того достаточно недоразумений.

– Прекрасные слова, лорд Чин (ах ты, скользкая гадюка!). Благодарю вас. Есть еще вопросы?

– Когда же мы наконец отомстим за Императорский Штандарт? – выпалил Фенг.

Чин потянул Фенга за локоть и произнес:

– Это все, Властитель. Разрешите пожелать вам доброго дня.

Когда дверь за Чином закрылась, Ланг простонал:

– Неужели ты и в самом деле…

– Да, – ответил Там, ковыляя к письменному столу. – Я не стану терпеть неповиновения, от кого бы оно ни исходило. Даже от тебя. Я не просил, чтобы меня сделали Императором. Более того, я этого не хотел. Но вот я здесь и теперь сделаю все, чтобы стать подлинным Властителем. Я стану Императором. И вы все мне не сможете помешать. Ты меня понял?

На следующей неделе он приказал казнить семьдесят Псов Ночи.

Кровавая чистка среди профессиональных бунтарей стала неизбежной. Для этих людей ночные рейды и убийства превратились в самоцель. Теперь на смену террору должно прийти администрирование. О Шинг поклялся, что Шинсан от границы до границы превратится в спокойную и управляемую державу, какой он был во времена правления Туан Хуа. Если он сумеет сохранить решительность…

Отвратительное поведение Ланга предопределило День Принятия Твердого Решения.

С этого момента и до самого конца Там останется О Шингом. Абсолютным правителем в духе Тиранов- Основателей Шинсана. На уступки он пойдет только в тех случаях, когда это будет вызвано острой политической необходимостью.

Головная Девятка Шинсана собралась на чрезвычайное заседание. Было сделано все возможное, чтобы явились все. Над Девятками нависла серьезная угроза.

Последний заговорщик стоял еще в дверях, когда человек в маске, изображающей помесь кошки с горгульей, произнес:

– О Шинг начинает подозревать. Его Псы действовали не по наитию, в их рейдах прослеживается система. Он пытается выяснить, кто мы такие и каковы наши цели. Таким образом, он из нашего помощника неожиданно превратился в злую силу. Прибавьте к этому постоянное сопротивление нашему продвижению в западном направлении. И его поддержку в народе. Ставлю вопрос: не изжил ли он свою полезность?

Человек в маске клыкастой черепахи (прикрытие лорда Ву на данный момент) возразил:

– Я позволю себе не согласиться. О Шинг чрезвычайно молод, и ему пока еще можно внушить то, что нам надо. За короткий промежуток времени ему довелось пережить слишком много. Вспомните, он всего за несколько лет превратился из раба в Императора, не имея той временной перспективы, которой обладают тервола. Мы слишком торопимся. Если нажим ослабить, то он станет мягче. Нельзя выбрасывать инструмент, пока не завершена его закалка. Мы к нему достаточно близки. Необходимо только устранить его приспешников, чтобы он целиком полагался на наше руководство.

Ву говорил от чистого сердца, проявляя единственную слабость, которая и послужила причиной появления полунасмешливого прозвища «Ву Милосердный». Он испытывал к О Шингу гораздо более теплые чувства, чем тот мог подозревать.

У Ву никогда не было сыновей.

Кроме того, возражал Ву в силу своего неведения. Он не знал, что временной ход событий был согласован лордом Чином с Девяткой более высокого порядка.