А сейчас, наш оператор летит в вертолете редакции вместе с боевыми машинами в поисках пропавших летчиков. Гарри, что там видно?

На экранах телевизора, показывают ландшафт штата, и вдруг я увидел в ложбине наш славный, подраненный МИ-28.

- Мы нашли вертолет русских. Он недалеко от дороги в южные границы штата. Смотрите, смотрите, у них нет хвоста... Сработало взрывное устройство и оторвало у вертолета хвост, но судя по тому, как мастерски посажена машина, летчики живы и скрылись.

- Где сейчас вертолеты генерала Саймона?

- Они сейчас прочесывают шоссе и местность до Мексики. Здесь полно полиции и добровольцев, все жаждут найти нашего врага...

Я выключил телевизор и задумался. Удрать практически невозможно.

Все собрались за столом.

- Так что вы теперь предлагаете? - спросил я Мэри и Мамонтова.

- Я считаю, - первой заявила Мэри, - сначала мы исправим вам внешность.

- Кто, мы?

- Завтра увидите. А потом мы поедем в Лос-Анджелес. Там на побережье есть

знакомый капитан судна, он может отвезти вас до Таиланда, а там уже сами...

- Капитан, какие у нас ресурсы? - спрашиваю Мамонтова.

- Сколько могли, столько и взяли. Часть ваших денег я загнал себе под пояс, а остальные распихали по карманам. Заплатить капитану судна... хватит.... Уверен, до дома доберемся.

Утром я проснулся от стука в дверь коттеджа. По лесенке спешно спускается полуодетая Мэри. На ходу, запахивая халат, она торопливо говорит мне.

- Николай, срочно смойся на кухню, захвати с собой подушку и одеяло.

Я удираю на кухню и прижимаюсь к косяку двери.

- Кто там? - спрашивает Мэри.

Что-то ей отвечают, и девушка открывает дверь.

- Все в порядке? - слышу знакомый голос,

- Да, они здесь, - отвечает Мэри.

Да это же Эли Грифс. Я складываю подушку и одеяло на табуретку и выхожу из кухни.

- Здравствуй, Эли.

Она подбегает ко мне и виснет на шее.

- Я так боялась...

- Так это ты помогала нам организовать побег?

- Мы вместе с Мэри решились на это.

- Занятно.

- Ты не рад?

- Я потрясен.

И тут я поцеловал ее... в знак благодарности. Эли не отрывается и со всей страстью целует и прижимается ко мне.

- Ты бы знал, как я боялась.

По лестнице спускается заспанный Мамонтов.

- Что здесь такое?

- Эли приехала, - сообщает ему Мэри.

- Грифс? Репортерша? Вот так дела.

Эли торопится, ей надо быть в студии телевидения через три часа.

- Значит так, ребята, - берет она бразды правления в свои руки. - Через полчаса сюда придет гримерша, вашу внешность изменят, потом прибудет мой помощник и сделает вам документы, а как все кончится, Мэри повезет вас на западное побережье. Думаю, через день я буду там, и мы встретимся...

- Эли, - прерываю ее я, - ты доверяешь гримерше, какому-то помощнику? Вдруг они нас выдадут?

- Не выдадут, со Стаси, мы знакомы с детства, это я ее устроила на ТВ, а оператора вышибут с работы, если он что-то вякнет, и уже ни на одну работу в телевидение не возьмут.

- Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.

- Милый, о вашем побеге, действительно знают многие, это и мой главный редактор и заместитель...

- Ты с ума сошла, это же... конец.

- Ничего подобного, никто ничего не скажет. К тому же это самый сенсационный материал, который я сделаю за всю жизнь.

- Стой, стой, стой..., погоди, о чем идет речь, о каком материале?

- Это я уговорила редактора помочь вам бежать, и он дал согласие к этому делу подключить Мэри. Мэри, подтверди. Ведь мы с тобой помирились после той размолвки в баре. Это я помогала тебе достать билеты на трибуны, это я предложила через тебя побег ребятам.

- Да, так Эли.

- Ничего не понимаю.

- Я за это делаю репортаж о тебе. Самый полный репортаж. Ты расскажешь мне о своих приключениях в Мали, о том, как тебя избивали и после этого отправляли сражаться с летчиками противника. Ты сам мне об этом говорил, помнишь. Расскажешь, как бомбил, сбил Адамса...

- Но как ты могла распоряжаться нашей судьбой, не посоветовавшись с нами? Просто так, взяла и организовала побег, а потом говоришь о каком-то репортаже.

- Дурачок, у тебя нет выхода. Мой редактор все рассчитал, ты вынужден будешь все рассказать мне, иначе тебя вернут на полигон.

- А я то думал, что у тебя ко мне появились какие-то чувства.

- Конечно, ты мне так нравишься, как никто. Настоящий герой. Ну, милый, не сердись, разве я чего- нибудь не так сказала. Дай я тебя поцелую.

Она опять лезет ко мне с поцелуем.

- Эли, опомнись.

- Ты прав, времени-то уже мало. Значит так, после гримерши сюда приедет оператор, он вас сфотографирует и тут же в нашей походной лаборатории сделает автомобильные права, а дальше как я сказала. Теперь я бегу, мне надо сделать еще один репортаж.

Как только Эли убежала, я обернулся к Мэри.

- И ты все это знала?

- Не совсем. Она действительно уговорила меня помочь вам, но ни слова о репортаже не сказала.

- Мамонт, что будем делать?

- Я не знаю, командир. Отдадимся на волю случая, может и здесь нам повезет, ведь везло же до этого все время.

Вскоре пришла гримерша, первым в кресло усадила Мамонтова, и через сорок минут в гостиной появился... незнакомый панк с рыжим гребнем через всю голову. Мэри завизжала от восторга.

- Витя, это же чудо, ты помолодел на...

И тут гримерша поманила пальцем меня.

- Давайте вас, молодой человек.

- Только не делайте из меня идиота...

- Я знаю, что делаю - это моя профессия. Идите, садитесь.

Когда она закончила работу, я взглянул в зеркало и чуть не выругался, на меня смотрел угрюмый дебил, очень похожий на Александра Керенского.

Дорога к Лос-Анджелесу - совсем неинтересная, даже нудная. Я расстроен происходящим и мучительно думаю о том, когда нас поймают, до посадки на судно или уже в море. Через пять часов за руль сел Мамонтов, сменил Мэри и под ее диктовку повел машину дальше. Хотя полицейские машины и встречались на пути, никто нами не интересовался.

У мотеля на дороге остановились поздно вечером, здесь взяли два номера и... Мамонтов с Мэри заняли один из них.

Лос-Анджелес встретил диким солнцем и невообразимой жарой. Мы пристроились во второразрядной гостинице и стали ждать дальнейших событий. Эли примчалась только через день вместе с