- Странно. Пойдемте, я покажу.

Капитан поразил своим ростом. Гигант в морской форме подпирал головой потолок. Он встретил нашу компанию без радости.

- Так вы и есть те летчики?

- Да.

- А это кто?

Капитан уставился на Мэри.

- Она помогала нам и нам нужно, чтобы вы ее взяли тоже.

- Стив, - обратился он к моряку. -Отведи эту компанию в каюту 48.

- Сэр, там две койки, а их трое.

- Ну и что? Не могу же я выгнать из какой-нибудь каюты членов команды. Пусть спят, как хотят.

- Мы согласны, - сказал Мамонтов.

Стив пожал плечами.

- Пошли.

К семи часам утра буксиры поволокли судно в море, и вскоре мы вышли на чистую воду. Началось плавание. Через четыре часа в каюте появился Стив.

- Господа, вас просит к себе капитан.

Гигант сидел в кресле, пропустив ноги под столом. Мы стояли полукругом.

- Я вчера вечером видел по ТВ репортаж одной журналистки про вас. То, что она дура порядочная, я не сомневаюсь, расписала вас героями, когда надо было бы за гибель наших людей посадить на кол. Но я не буду сажать вас на кол или бросать за борт, я получил за вас хорошие деньги и поэтому решил довезти до Таиланда, а там высажу, и катитесь куда хотите. Кормить вас будем с общего стола, но только после команды. И мой последний приказ, из своей каюты не выходить, нечего раздражать членов моей команды, они, как и я, американцы. Гальюн недалеко от вас, если пойдет туда девушка, пусть один из вас ее сопровождает. О ванне не просите, в Таиланде вымоетесь. Надеюсь, вопросов больше нет?

- Нет, - отвечаю я за всех.

- Тогда, Стив, отведи их обратно.

Мучения начались с Мэри. Она запросилась в туалет, и я первый отправился ее сопровождать. В гальюне находился полуголый парень со шваброй.

- Чего надо? - сразу спросил он, неприязненно глядя на нас.

- Даме надо в туалет, - сказал я.

- Ну и пусть ссыт здесь..., он кивает на толчок.

- Мэри не обращай внимания, садись и делай свое дело.

- Но ведь он смотрит.

- Он дикий человек...

- Это кто, дикий? - палка от швабры, ткнулась мне в спину.

И тут я рассвирепел, развернулся, перехватив швабру, и всей массой тела вогнал наглеца спиной в железную раковину.

- Спина... что ты делаешь, - взвыл тот.

- Если еще скажешь неуважительное к даме слово, я переломаю тебе хребет.

- Ты уже покойник, то, что ты сделал сейчас со мной, тебе просто не сойдет.

- Это мы посмотрим, кто кого. Мэри ты скоро? - ору через плечо.

- Сейчас.

Я отпустил этого идиота, когда она все закончила и помыла руки. Матрос поднялся и, шатаясь, пошел из гальюна, на его спине сочился кровью рубец от борта раковины.

Как только привел Мэри на место, я тут же пошел к Стиву. К моему счастью он был в своей каюте.

- Вы чего шляетесь по судну? - сразу спросило он.

- Только что я сцепился с одним из матросов команды, когда он хотел оскорбить нашу девушку в гальюне.

- Ну и что?

- Я бы хотел, чтобы мы с командой нашли компромисс... И мы свободно могли ходить в туалет.

- Летчик, тебе трудно будет установить контакт с командой. Все на тебя злы, ты втоптал в грязь гордость Америки.

- Я не хотел этого, из меня сделали гладиатора и послали в бой.

- Это нас мало волнует.

- Может, обо всем доложить капитану?

- Я доложу ему сам. Сейчас идите в каюту и не высовывайте носа.

Прошло четыре часа, все - тихо, но вот в дверь каюты постучали. Я впустил Стива и мощного, выпирающего буграми мышц матроса,.

- Капитан попросил нас поговорить с вами, - басит матрос.

- Мы не против.

- Мы обсудили ситуацию со всеми ребятами, - продолжает матрос, - и решили, что вы заплатите компенсацию раненому Бэби и за то, что мы за вами убираем в столовой и моем гальюн.

- Сколько?

- Пятьсот долларов.

- Погодите, я поговорю со своими, - оборачиваюсь к ним спиной, но ни Стив, ни матрос не уходят, ждут, - Ребята, я вынужден потратить наши деньги.

Я мигаю глазом Мамонтову, тот кивнул головой. Тогда из кармана вытаскиваю доллары и отсчитываю пятьсот. Потом поворачиваюсь и протягиваю деньги.

- Вот, возьмите, это наши последние.

Деньги берет Стив.

- Хорошо, ребята, дорога в гальюн для вас открыта.

Плывем уже трое суток, на судне пока нас не трогают. Но вот на палубах раздался топот ног, мы бросились к иллюминатору и увидели землю.

- Это кажется Таиланд.

Прежде всего, мы сняли в отеле номер и вымылись, потом наелись до отвала мяса в каком-то ресторанчике и отоспались в течение дня. А дальше, нам просто повезло. В отеле было агентство по морским перевозкам, и мы заказали билеты на пассажирский лайнер до Владивостока.

Дорога до Москвы была очень долгой, но мы все-таки на Родине, и от этого на душе спокойно. Хотя... хотя во Владивостоке нас немного потрепали в отделах ФСБ, где мы честно описали весь наш путь в Мали и в Америке. Мамонтов исчез раньше, он с Мэри сошел с поезда где-то в Новосибирске.

Вроде бы вся моя эпопея, но вот странная штука - жизнь. Военные устроили меня инструктором в училище, готовить хороших летчиков на новых вертолетах 'Черная акула'. Дали квартиру. Однажды на новый адрес пришло письмо. Долго оно болталось по нашей стране и, наконец, нашло адресата. Я вскрыл. Это письмо в письме. Первое от Мамонтова.

'Николай, привет!

Куда ты пропал, дружище?

Хочу сообщить тебе потрясающую новость, у нас с Мэри все в порядке, и скоро я буду отцом.

Теперь, проза.

Устроился на работу в мастерскую по ремонту автомобилей и весьма этим доволен. Да еще одно, мы с Мэри послали запрос в наш МИДо генерале Корадо и неожиданно получили ответ. Оказывается генерал сидит в Англии, и сейчас между новой Мали и правительством Великобритании идет переписка о выдаче Корадо, как военного преступника. Наши друзья из МИДа даже дали нам его адрес. Мы написали в Англию письмо, и вскоре пришел на твое имя конверт, он здесь же в письме.

Я знаю. Это тебя заинтересует.

Мэри целует тебя в щеку, а я надеюсь увидеться и распить бутылочку.

До встречи.

Виктор и Мэри'.

Вот и второе письмо.

'Милый, здравствуй!

Это я, Дези. Та самая девчонка, что охмурила тебя в Африке.

После Мали, мы переехали в Англию. Я не смогла сообщить о себе Ольге Томсон, она, оказывается, уехала из университета на родину, и связь потерялась, но о тебе все знаю. По газетам и телевидению следила за твоими подвигами. Очень горда за тебя. Когда узнала, что ты бежал, молилась, чтобы все было хорошо.

Если получишь это письмо, позвони по телефону 537763 в Лондон. Я буду ждать. Мой папа теперь не против, чтобы я была с тобой.