как пьяная. Через десять минут слышу возглас Мамонтова;

- Командир, сзади появились две точки, кажется, 'Кобры' нагоняют нас.

- Ну что, дадим сволочам прикурить.

Я разворачиваю вертолет и иду навстречу.

- Мамонт, пали из всех пушек.

Вертолет по-прежнему мотает. Я пытаюсь его выпрямить, но ни черта не получается. Стрелки перед глазами мотаются, ручку управления все время куда-то ведет. Тело вроде меньше ноет, но мне все не по чем, в голове визжат патриотические песни. Лечу прямо в лоб первому. Мне наплевать смету его или нет.

- Мамонт, врежь ему.

Мамонтов палит из пушек и пулеметов, тот придурок - тоже. Быстро приближается нос вертолета противника. За каких - то семьдесят метров, у этого типа сдают нервы, и он дернулся вверх. Я вижу как пули Мамонтова крошат брюхо машине, а снаряды оставляют в ней рваные дыры. У повстанцев крепкие аппараты, их вертолет по большой дуге поворачивает назад и удирает. Я ищу в небе второй. Вот он. Но что это с ним? Этот гад тоже разворачивается и удирает. Ну, нет.

- Мамонт, всади этому засранцу в задницу..., пока не прибавил скорости.

Американские машины - хорошие машины, но скорость не больше нашей; я тяжелее на полтонны и поэтому не тяну по максимуму. Стараюсь удержать машину на цель.

- Он уходит, - вопит мой помощник. - Командир еще немного...

Но эту сволочь уже не догнать, последние очереди оператора летят в его сторону.

- Мамонт, у нас много боеприпасов?

- Осталось кое-что, плюс бомбы.

- Летим дальше.

Это хорошо сказать летим дальше. Я не знаю, где нахожусь, подо мной сплошной ковер зелени, ни реки, никаких примет не видно. Полностью сбился с курса. Лечу по компасу, по-моему, база повстанцев правее, где-то здесь у границы. Но не вижу ни базы, ни границы.

- Мамонт, я не нашел базы...

- Наверно мы ее потеряли. Летим назад, командир.

- Ладно, летим.

Разворачиваю вертолет назад. Через десять минут, оператор вопит.

- Командир, база впереди по курсу.

Что за черт. Среди виднеющихся внизу палаток и хижин забегали фигурки в военной форме.

- Командир, переходи на угол атаки, выпустим ракеты.

Я наклоняю машину и тут же почувствовал легкие толчки. Светящиеся ракеты несутся к земле. Мамонтов палит по лагерю из пушек и пулеметов. Мне становится весело.

- Так их, сволочей. Мамонт, глуши всем, чем можешь. Сейчас я сделаю второй круг, сыпь бомбы...

- Резерв не оставлять?

- К черту резерв, стреляй все без остатка. Иду на разворот.

Делаем два круга, внизу огонь и взрывы.

- Командир, все. Ни одного патрона нет.

- Нет, так нет. Покатили домой.

Я заметил, что боли совсем нет, зато летный костюм, хоть выжимай. Да и все тело мокрое, как после бани, пот заливает глаза и щеки. Теперь ориентир один - русло реки Кофы.

Прилетели на базу, вертолет плюхнулся на свой круг - стоянку. Ион помогает открыть дверцу и тут же хватается за нос.

- Командир, ну и запах, ты случайно не винный магазин открыл в кабине.

- Лучше помоги мне выползти. У меня мочевой пузырь полон воды...

Свежий воздух ударил в голову, сразу стало легче дышать. Выбрался с помощью механика на асфальт и чувствую - ноги почти не держат. Кое-как, опираясь о борт вертолета, добрался до хвоста и тут же помочился на площадку. Когда вернулся к механику, тот покачал головой.

- Вот дьявол, упился... в стельку..., - оправдываюсь я.

- Опять подрался. Смотри, все правое крыло разнесено.

- Это ерунда, вот мы тому типу все пузо изодрали.

На асфальт вываливается Мамонтов. Он весь мокрый, как и я.

- Ну, полетали, командир. Я еще такого не видел. Как только не облевался, не знаю. Качка - словно в шторм.

- Зато те... больше к нам не приблизятся.

- Командир, ты же видел, я его раздолбал.

- Видел. Как он, зараза, только еще летает?

- Пошли, отдохнем. Я помогу тебе, капитан. Обопрись на меня.

Я обнимаю его за шею, и медленно бредем по аэродрому в сторону комнаты отдыха.

Негры- летчики все сидят на диванах. Они, как марионетки, одновременно крутят головами, наблюдая наши действия. Я сразу плюхнулся на диван.

- Мамонт, меня по пустякам не будить.

- Спи, командир.

Я спал не только на базе, но и дома, почти сутки. Утром встал с больной головой, но зато тело не так ломило. Мы с Мамонтовым позавтракали и целый день провалялись на диванах на базе. Мой вертолет еще не закончили ремонтировать; Иона сказал, что повреждения серьезные, поэтому полетов не предвиделось.

Вечером, как всегда, сидим в баре. Народа немного, и бармен уделяет нам много времени.

- Господа, наверно, знают о том, что вчера днем был налет на лагерь повстанцев за рекой Кофой.

- Как же не знаем, мы сами участвовали в налете на базу, - подтверждает Мамонтов.

Я толкаю его ногой.

- Спокойно, капитан, - по-русски говорит он, - эта сволочь все знает, но видно что-то нам хочет сказать еще.

- Да, да, господа, но после нападения на базу, лидеры повстанцев, решили, что нарушен паритет между сторонами и теперь с сегодняшнего дня они объявили о наступлении.

- Откуда ты все знаешь и о наступлении, и о нарушении паритета? спрашивает Мамонтов.

- Так листовки. Сегодня весь городок и базу засыпали листовками. Вот, смотрите.

Он протягивает нам клочок бумаги. С изумлением вижу, что там строчки на английском языке.

- Послушай, но здесь, же все на английском языке.

- Ну и что? Наш народ малограмотный, им не понятен этот язык, а вот иностранцы, которые обслуживают базу, те читают. Это послание для вас.

Я читаю:

'Господа!

Вчера был совершен подлый налет на лагерь мирных жителей у реки Кофы. Есть много убитых и раненых. Высший совет народного движения Мали возмущен нарушением наших негласных договоров с правительством республики и постановил начать наступление всех воинских формирований по всей стране. Участники бойни у реки Кафы будут наказаны.

Высший Совет Народного Движения Мали.'

- Выходит, мы виновники в нарушении каких-то договоров? - удивляется Мамонтов.

- Бармен, - обращаюсь к нему, - почему ты нам подсовываешь эту дрянь?

- Господа, я ничего против вас не имею. Думаю, покажу, может, вы ничего не знаете.

- Иди ты в..., - взрываюсь я.

Свинья поганая, точно выполняет задание Корадо. Нарочно нам подсунул эту бумагу. Может, генерал ее и сработал.

Вдруг кто-то хлопает меня по плечу и говорит по-русски.

- Петров, привет.

Я оборачиваюсь, и у меня чуть не отваливается челюсть. Передо мной стоит живой и невредимый Сабуров.

- Майор Сабуров?

- Что вы, черти, думали, что я погиб? Черта с два.