взяв всю химию на себя. Здесь мы будем, под вашим руководством, проводить биологические испытания над зверьками.Передайте Геннадию Рувимовичу, что я химик, а не биолог и заниматься я буду своим делом.

- У нас общее дело Виктор Николаевич.

- Я надеюсь, что мы кончили разговор на эту тему. Если вам Геннадий Федорович разрешил переселиться сюда, переселяйтесь, но не говорите всем, что я вам это разрешил. Это я говорю при свидетелях, - обратился я к, внимательно прислушивающимся, женщинам в комнате.

- Как мы рады такому гостю, - раздался звонкий голос Светки - Эй, Москвина, ты чего разложилась на чужом столе, уступи диверсантке место.

Москвина глупо хихикнула и стала собирать бумаги.

- Вам не помочь перенести ваши вонючие тряпки из той комнаты? - не унималась Светка.

- Виктор Николаевич, я прошу оградите меня от постоянных оскорблений этой женщины, я этого еще не заслуживаю.

- Уж заслужила, не беспокойся, - ответила Светка, быстрее, чем я открыл рот.

- Валентина Степановна, этот коллектив в течении года, работает слаженно без перебоев, каждый на своем месте, работают без трений и конфликтов и если вы не уживетесь с этим коллективом, то я буду настаивать, что бы вас отсюда убрали.

Я повернулся и пошел в кабинет Геннадий Федоровича.

Прошла неделя. Мы: я, Геннадий Федорович и Борис Залманович сидели в кабинете и крутили в руках телеграмму, где лаборатории предлагалось выделить двух специалистов в Красноярский исследовательский центр. Там же указывалось, чтобы мы взяли с собой необходимые препараты и компоненты, а также штампы больных раковых клеток.

- Рабинович выполнил свое обещание, - сказал Геннадий Федорович - Как я и предполагал, он хочет спровадить вас Виктор Николаевич подальше, чтобы на вашем материале, здесь, наработать технологию получения препарата.

- Мало того, - дополнил Борис Залманович - он вас бросает в такую клоаку, что выйти порядочным человеком от туда, не возможно.

- Что же там такое? - забеспокоился я.

- Там секретный объект, где проводят исследования на людях.

- Да вы что?

- Да, да. Там их заражают, лечат, калечат.

- Но тогда я отказываюсь ехать туда, если это правда.

- Если ты откажешься, тебя вышвырнут как котенка от сюда или, в крайнем случае, пришьют дело за какое-нибудь разглашение государственной тайны.

- Что и это возможно?

- Здесь, да.

- Там, в основном, приговоренные к смертной казни или пожизненному тюремному заключению. Правда есть еще добровольцы из заключенных, которые хотят скостить себе срок, после экспериментов над ними, - сказал Геннадий Федорович.

- Но это все равно мерзко.

- Мерзко. Но давай подумаем так. Ты сделал препарат, а человек болен, неважно зек он или нет, испытывать его когда-нибудь надо или нет. Надо. Я думаю, это гуманно если мы его вдруг вылечим. Другое дело, когда здорового мы заражаем, а потом лечим. Медицинская наука была полна добровольцами, когда надо было исследовать всякие пакостные болезни. И это я считаю нормальным. Но я считаю ненормальным, когда мы заражаем, причем насильственно, людей и исследуем, как они мучаются.

- Ты же сам, хотел провести испытание препарата, - в дуэт спел Борис Залманович.

- Но я хотел обезьян.

- Кончиться все равно людьми.

- Лучше поезжай и смотри сам, на месте.

- Но в телеграмме, просят штампы?

- Бери. Они могут и пригодится, для пробирочных вариантов.

- К стати, - сказал Борис Залманович - здесь наведи порядок. Просмотри еще раз, какие оставляешь документы, какие реактивы, просмотри требования по которым получал компоненты со склада. Если есть компрометирующие, их надо уничтожить. И еще. С собой возьми Наташу. Уговори ее. Пусть здесь останется Света. Эта себя в обиду, в случае чего, не даст.

- Неужели это так серьезно?

- А ты спроси Геннадий Федоровича. Ему пол часа тому назад, звонил Рабинович, просил, в случае твоего отъезда, поставить старшим в группе, Валентину Степановну. Он еще подкинет химика, чтобы продолжить тему. Он считает, что ты у него в кармане и теперь, не нужен. Наверно Валентина хлестанула ему, что все данные она собрала и теперь осталось наладить производство препаратов. А теперь скажи честно Виктор, есть ли такая изюминка в работе, что ее раскрыть нельзя.

- Да есть.

- Кто ее знает?

- Я, Наташа и Света.

- А остальные. Как они? Вы ведь в одной комнате работаете.

- Они в рамках выживших и подохших крыс.

- Смотри Виктор сам. У нас есть еще возможность, убрать кого-нибудь, в ком ты сомневаешься, в другую лабораторию.

- Нет, пусть остаются.

- Хорошо Виктор, иди готовься.

Я поймал Светку в коридоре.

- Света выручай. Ты получала на складе гуанидинхлорид?

- Да.

- Я уезжаю в командировку. Вместо меня ставят Валентину Степановну. Надо все следы, что мы получали, что мы доставали и где брали компоненты, стереть. Понятно? - Витя, а что я получу в замен.

- Что хочешь, только действуй быстрей, через три дня я уезжаю.

- Вот и хорошо. Мне три дня вполне хватит. Эти три дня мои. Я тебя хочу Виктор.

- Светка, ты ошалела.

- Да миленький, ты нечаяно проговорился, что я должна брать, что я хочу. Я хочу тебя. Достаточно дорогой. Я пошла действовать. Сегодня задержись на работе Витек. Целую.

Она дернула ладонью от губ.

Три дня пролетели мгновенно. Я трудился как черт. Утром на работе, вечером со Светкой, а ночью с Любой. Люба читала мне много наставлений и просила не беспокоиться. Я попросил ее спрятать часть мембран, и принес их ей домой.

* ЧАСТЬ 2. *

На вокзале в Красноярске нас ждала машина. Мы долго мотались по загородным дорогам, пока не въехали в ворота лагеря, с громадным дощатым забором, обмотанным колючей проволокой. Гостиница, куда нас привезли, была цивильная. Номера с ванной, телевизором, внизу столовая и буфет с недорогими блюдами. Мне и Наташе выделили по одноместному номеру. Я так устал, что не распаковавшись, тут же свалился и уснул. Разбудила меня Наташа. Она долго стучала в дверь, пока я не впустил ее в комнату.

- Хватит спать лежебока, пошли ужинать, а то скоро закроется столовая.

На ней было синее платье, с небольшим вырезом на груди. Выглядела она очень привлекательно. Ее черные волосы, большие, раскосые глаза, полные губы впервые, за время нашей работы, поразили меня. Все время в халате, дурацкой шапочке на голове, она терялась в общей массе в лаборатории. Даже когда мы были у Гали, на проводах ее жениха, она в брючатах и куртке не произвела на меня впечатления.

- Вот это да. Ты ли это, Наташка.

- Ладно, ладно. Вставай.

Я пошел в ванну переодеваться и немножко побрызгать водой на лицо.

В столовой, отделанной под Хохлому, было мало народу. Мы купили салаты, по куску мяса с гарниром и сели за столик у окна. - Виктор, куда мы попали. Здесь все так не приветливо и у меня такое ощущение, что нас ждут большие неприятности.

- Я знаю все об этом учреждении, в общих чертах, мне об этом рассказал Борис Залманович. Да, нас