После перерыва он уже не отрывался от кульмана и почти закончил карту.

В 4.30 Хауард, младший партнер, заглянул в чертежную и тщательно изучил его работу. И с удовлетворением кивнул.

– Кристиан просит вас, Джим, заглянуть перед уходом к нему, – сказал он, подмигнул и вышел.

Старшего партнера Морган нашел в хорошем расположении духа.

Кристиан произнес своим по обыкновению кислым тоном:

– Я обсудил вашу просьбу о повышении жалования со своим партнером и, как я понял, он считает, что вы это заслужили. Начиная с конца месяца, на вашем чеке будет значиться сумма на двадцать пять долларов больше, чем раньше.

Так как компания платит жалованье дважды в месяц, это означало пятидесятидолларовую надбавку. Гораздо больше того, на что рассчитывал Морган.

– Благодарю вас, мистер Кристиан! Кристиан коротко кивнул.

– Никогда не благодарите человека за то, что он поступил по справедливости. Стоит его поблагодарить, как он решит, что сделал вам одолжение. Если верить Хауарду, то это нам нужно вас благодарить. Итак, дерзайте!

Дома его ждал коктейль. Анита одарила Джима на редкость чувственным поцелуем, который, как он знал по опыту, означал, что она опять купила обнову. Однако он был в таком приподнятом настроении, что почти не обратил внимание на ее поцелуй.

– Привет, Цезарь всемогущий! Я получил прибавку!

– О, Джим! И сколько?

– Пятьдесят зеленых в месяц.

– Это же превосходно. Да, Джим, превосходно. А ты положил деньги в сейф?

– Конечно, положил. – Морган подхватил свой мартини, сел на диван и похлопал ладонью по лежащей сбоку подушке. – Садись сюда, куколка. Нам надо серьезно пошептаться.

Анита послушно пристроилась рядом, подняла свой стакан и тепло улыбнулась.

– За твой успех и вообще за то, чтобы нам повезло – Это зависит от нас самих, – сказал он. – Послушай, золотко, что я тебе скажу. Прежде всего, не рассматривай эту прибавку к жалованию, как сигнал к тому, чтобы еще глубже залезть в долги. Я хочу, чтобы ты дала мне слово, что не купишь ни одной вещи – ни единой, – не посоветовшись сперва со мной. Забудь, что мне прибавили зарплату. Эти полсотни в месяц пойдут на погашение нашего долга.

– Блестящая идея, дорогой. Но ведь мы можем купить, взяв немного ста тысяч, не так ли?

– Запомни, Анита, эти деньги не наши и никогда нашими не будут.

– Но они уже наши. Я уверена, что не можем снимать с этой суммы проценты! Ведь так? – Она весело рассмеялась.

Морган протянул руку за стаканом – как вдруг ощутил напряжение в ее голосе и во всем поведении. Он посмотрел в ее сторону в тот момент, когда она допивала мартини. Ее рука дрожала.

– Анита! Ты что, уже купила что-то сегодня?

– О, сущую безделицу, дорогой, – торопливо ответила она.

– По сравнению с теми зелененькими, что ты положил в сейф, это практически ничто.

– Что ты купила? – спросил он, не повышая голоса.

– Я сейчас покажу тебе. – Она с готовностью вскочила с дивана. – Только смотри не сойди с ума, когда увидишь, что мне удалось достать. Это все равно, что украла!

Она стремглав выбежала из гостиной в спальню. Морган спокойно потягивал мартини.

Когда Анита вернулась, на ее плечах красовалась роскошная норковая накидка. Она запахнулась в нее и сделала пируэт.

– Сколько? – спросил Морган.

– Ты не поверишь. – На лице Аниты блуждала загадочная улыбка.

– Она уценена на целых двести долларов. – Сколько?! – сорвался он.

– Нечего на меня орать. Когда-то она стоила восемьсот долларов. – Анита виновата взглянула на мужа.

– Следовательно, ты заплатила шестьсот долларов? – Морган силился взять себя в руки. – Вернее, ты взяла в долг шестьсот долларов?

– Дорогой, но у нас же сто ТЫСЯЧ… Морган вскочил с дивана, словно подброшенный неведомой силой. Он готов был убить ее.

– Мы по шею сидим в долгах, а ты шляешься по магазинам, словно жена миллионера, и вышвыриваешь на ветер шесть сотен. Ведь ты же не идиотка. Должна же ты наконец понять, что у нас полно долгов. Утром ты пойдешь в магазин и вернешь то, что «украла». Но это не все. Я прекращаю оплату твоих чеков. Я должен был сделать это еще несколько лет назад! Я не могу доверить тебе даже расходы по хозяйству. Если ты намерена и впредь вести себя как безответственный ребенок, то я и обращаться буду с тобой соответственно. В магазины теперь ты будешь ходить только со мной – да, даже в бакалейную лавку. С этой минуты, Анита, я полностью освобождаю тебя от всех работ по дому и хозяйственных трат!

Она плакала.