мысль о полиции с чем-то у меня ассоциировалась… Передо мной на секунду блеснул луч надежды. В конце концов, теперь мне уже действительно нечего терять. У меня еще есть какие-то шансы. А нападать нужно первой.

Я подняла голову и второй раз посмотрела ему прямо в глаза:

– Хотя… Вам могу сказать. – Я сделала эффектную паузу, небрежно вынула из пакетика второй кусок сахара, положила его в чашку и размешала. – Оказывается, наш дом и я попали в поле зрения полиции. – Я снова взглянула на него в упор. – И это немного раздражает. Никто не любит, когда за ним следят или роются в его вещах.

Маневр удался: я заметила, что он смутился. Внешне он сохранял полное спокойствие, но по его глазам я видела, что эта новость для него – неприятное открытие.

– Какие у вас есть основания так думать?

Теперь он смотрел на меня более чем внимательно, взгляд его серых глаз пронизывал насквозь. У меня пронеслось в голове, что под таким взглядом соврать непросто. Пожалуй, он имеет авторитет в банде, если даже он не главарь, то кто-то важный.

– Основания? Среди всех прочих такое: в отсутствие хозяев тайная полиция перевернула в доме все вверх дном.

– Откуда вы это знаете, если в доме никого не было?

– Я случайно была рядом, о чем они не знали. Решили, что я уехала вместе с детьми и внуком.

– А может, это были воры?

– Нет. – Я твердо выдержала его взгляд. – В доме не пропала даже шпилька.

Так-то, дорогой! Теперь уже вам не удастся убрать меня с такой легкостью, как вам это казалось еще минуту назад, завести или увезти куда-нибудь, где проще всего прикончить меня. Полиция – это полиция, а при ее голландской добросовестности вам еще придется поломать голову, чтобы не сделать ошибку…

Итак, я почувствовала уверенность в том, что сейчас они не смогут действовать против меня слишком поспешно. Тошнота, вызванная страхом, стала исчезать.

– А за вами следят?

От этого вопроса у меня опять засосало под ложечкой, однако я взяла себя в руки.

– Разумеется. – Допивая остатки кофе из чашечки, я на этот раз старательно избегала его взгляда. – Я ведь сказала вам, что за мною следят.

– Кто?

Я сделала над собой усилие, чтобы посмотреть на него.

– Почему вас это интересует? Очевидно, ваша полиция проверяет вновь прибывших иностранцев. В каждой стране свои порядки. Кажется, Амстердам (а может, Роттердам) – один из центров торговли наркотиками. А наркотики привозят иностранцы. У вас ведь, мне кажется, плантаций мака или гашиша нет? А может быть, полиции представляется, что Польша находится на Дальнем Востоке? – Я рискнула улыбнуться. – Мне эта забота полиции, собственно, не мешает, хотя иногда нервирует. Она излишняя. Я ведь ни в чем не ограничена, хожу и езжу куда хочу…

Я посмотрела на часы.

– Мне кажется, вы куда-то спешили? Он тут же посмотрел на свои часы.

– Да, мне уже пора. Хотелось бы закончить этот разговор, но не сегодня. Завтра я тоже занят. Послезавтра я мог бы заехать за вами. Ну, скажем, в половине десятого?

Теперь у меня не только засосало под ложечкой, но и колени подогнулись.

– Это лишнее. И…послезавтра я не еду ни за какими покупками. – Я лихорадочно искала какое-нибудь подходящее объяснение. – Невестка хотела, чтобы послезавтра я поехала с ней сюда… и… помогла ей… купить кое-что из одежды, какие-то платья…

Он не спускал с меня глаз, и я говорила все более нескладно.

– В таком случае не послезавтра, а через три дня.

Боже мой, разве я могла допустить, чтобы он приехал за мной утром, когда я одна в доме!

– Нет! В этом нет смысла… Если я буду послезавтра в N., то, может быть, лучше здесь… Только немного позже, после того как я закончу все свои дела с невесткой. Можно в два часа.

– Но ведь в это время ваш внук возвращается в школу после ленча.

Он и это помнил. Во мне возникло непреодолимое желание заплакать, что случается со мной крайне редко. Но я сдержалась.

– Как-нибудь устрою это. Попрошу невестку подменить меня.

Он с минуту смотрел на меня, как бы что-то обдумывая.

– Ну хорошо, послезавтра в 14.00 здесь. Он поднялся.

– Надеюсь, вы меня не подведете, это в ваших же интересах, – добавил он и быстро ушел.

Его последние слова пригвоздили меня к стулу. Что он имел в виду? Что может сохранить мне жизнь? Взамен чего?

Я мысленно воспроизвела все подробности нашей встречи. К счастью, мне пришла в голову та выдумка с полицией, которая его обеспокоила. Сознание того, что я тоже нагнала на него страху, улучшило мое настроение. Только теперь я заметила, что не прикоснулась к заказанным пирожным. По мере их поедания я все быстрее успокаивалась. Думаю, я задала ему задачку: если я под наблюдением полиции, она наверняка знает о наших встречах. В любом случае два дня мне ничего не грозит…