обчистить.

Машина въехала в поселок, свернула к двухэтажному стекло-бетонному дому культуры, возле крыльца которого прохаживался молодой лейтенант в милицейской форме. Увидев уазик, он торопливо, почти бегом, заторопился к нему.

– Лейтенант Булаев, здешний участковый, – представился он, растерянно переводя взгляд с вышитой косоворотки Анатолия Семеновича на обтерханную майку стажера Валеры.

– А зовут-то как? – добродушно спросил Анатолий Семенович.

– Николай.

– Ну, Николай, где их видели?

– Да, понимаете, я сегодня с утра по вызову ездил. Денисовы, отец с сыном, они в частном доме живут, подрались по пьяному делу. С вечера еще керосинили, и сын бате поленом голову разбил. Ну, мы сына в отделение привезли, протокол оформляем, и тут мне вашу ориентировку на стол положили. Денисов-то как глянул, и говорит, что они у соседа ихнего в гостях были. Они с ними вместе и пили, кстати. Так что поехали, может, застанем.

Уазик на всякий случай остановили у дома Денисовых. Заранее договорились, что местные милиционеры через двор этот дома пройдут на задворки к соседу, а москвичи зайдут с улицы, чтобы не дать уйти Хирургу с Бананом. Однако этот стратегический план успеха не имел, на двери у соседа висел огромный замок.

Денисов-старший с забинтованной головой, в одних семейных трусах и в калошах на босу ногу вышел на свое крыльцо и закурил, с любопытством глядя на возвращающихся к машине милиционеров.

– Денисов, – окликнул его Булаев, – поди-ка сюда!

– Ну, чего вам? Небось, Петьку моего оформлять собрались. Так я вам вот что скажу, никаких заявлений на него я писать не буду. Если пятнадцать суток дадут, пусть отсидит. А в тюрьму не дам, у нас с ним заказ большой намечается – дом в дачном поселке ремонтировать.

– Ну, это дело твое. Ты вот что мне скажи, ты ведь видел, кто к соседу твоему, Косарикову, приехал?

– Видел, мы с ними вчера выпили даже. Хорошие мужики, только кликухи у них чудные какие-то. Один – Хирург, а второй – Банан.

– А где они сейчас могут быть?

– Дак где, на реке, наверное. Вроде они втроем в затон пошли, у Сашки лодка там.

– А какая лодка, как выглядит?

– Блин, ну как, как! Обыкновенно, с мотором.

– Ну, какого цвета, может, название какое написано?

– Раньше вроде была голубая, только краска пообтерлась. А название точно, написано – «Русалка»!

– О, сказал стажер Валера, – поехали быстрей эту «Русалку» ловить.

– А вы что из-за сетей что ли, – обеспокоился участью соседа Денисов, – так вы только не говорите, что я навел, а то Сашка мне житья не даст! – крикнул он уже вслед уходящей машине.

Через пять минут уазик выехал к небольшому заливчику, за которым виднелась Волга. На берегу залива забором из колючей проволоки был огорожен большой участок, примыкавший к воде. Там вперемежку стояли вытащенные из воды разномастные лодки и небольшие сараюшки, сколоченные из бог весть чего.

Участковый Булаев, идущий впереди остальных, подошел к группе мужиков, сидящих на корточках над разобранным мотором и разливающих что-то из бутылки.

– Здорово, мужики. А Сашка Косариков со своей «Русалкой» где тут обитает?

– Так уехали они полчаса назад.

– Втроем?

– Ну, да. Он и еще два каких-то, вроде нездешние.

– Слушайте, мужики, лодка нужна, срочно. За этими двумя аж из Москвы нехороший след тянется. Вот ребята с самой Петровки приехали, – вдохновенно приврал лейтенант.

Сидевшие на корточках переглянулись. Один встал, – Ну, если вам те двое нужны, то, конечно, поможем. Пошли, у меня катерок на воде. Только возьму троих, места больше нет.

Как объяснил владелец плавсредства, которого звали Петром, катерок был полуглиссером со стационарным автомобильным мотором от списанной «волги». Оставляя за кормой тучу радужных брызг, он стремительно набрал ход и шел сейчас против течения по середине реки. Петр предположил, что Косариков поехал осматривать сети, которые он забрасывал обычно возле противоположного берега на глубоком месте в стороне от судового хода.

Лодку они увидели издали. Она стояла на месте, видимо был сброшен якорь. А три человека в ней увлеченно метр за метром вытягивали сеть и выбирали из нее рыбу. Петр сбросил газ и выключил мотор, и в этот момент один из сидевших на лодке обернулся и сразу же что-то закричал своим подельникам. Те уставились на движущийся по инерции катер. Анатолий Семеныч приветственно приподнял свою шляпу, которую все время бережно держал на коленях. Хирург с Бананом оцепенело, как кролики на удава, смотрели на