– Да не нужен он нам. Мы просто пострелять его взяли, и все равно патронов больше нет.

– Бать, он медведя убил! – не утерпел, чтобы не похвастаться, Колька.

– Какого медведя! – оторопел Павел, – вы что, с ума посходили? А если бы он до вас добрался, прежде чем вы его положили? Ведь с живых бы шкуру спустил! Ну, Колька, дай только до дому доехать, ты у меня получишь! А вы тоже хороши, вымахали с коломенскую версту, пора бы уже соображать начать. Ну, ладно. Пойдем, покажете медведя и самолет. Вы, бабы, нас здесь подождите, мы скоро вернемся.

Подойдя к медведю, Павел почесал в затылке:

– Да, парни, таким количеством патронов можно было взвод медведей положить. Ну да молодцы, что не испугались.

Колька из-за его спины ехидно показал язык Сашке с Васей.

– Жалко шкуру испортили, я думал, может снять можно будет. Давай к самолету сходим, а на обратной дороге от медведя мясо отрубим.

– А разве медведя едят? – удивился Вася.

– Небось, копченый медвежий окорок не пробовали?

– Нет, конечно.

– Ну, вот сегодня как доберемся до дома, так сварим и повесим в коптильне на сутки. Еще пальчики оближешь. Да, я сегодня баню топлю, милости просим так сказать. В бане-то деревенской, поди, тоже не мылись? Только я уж вас попрошу веничков березовых наломать.

Пошли дальше, по дороге Павел утопил в болоте автомат. Добравшись до самолета, Павел покачал головой:

– Да, до моторов так просто не добраться. Придется крыло, которое поднято, рубить. Движок как раз на сухое место упадет. Надо будет с мужиками еще раз подъехать.

– А вы что собираетесь мотор утащить?

– Да ты что, тут кран нужен или хотя бы тали. Не, мы болты и гайки скрутим, кой-какие шестеренки возьмем, трубки медные или латунные спилим, дюраля нарежем. Это добро в хозяйстве всегда сгодится.

На обратной дороге Павел отрубил от туши медведя верхнюю часть задних лап и еще два здоровенных куска, перевязал веревкой и подвесил к короткой жердине.

– Ну, давай, на плечо, – обратился он к Саше с Васей. У меня нога разболелась. Он и в самом деле сильно прихрамывал на правую ногу. Парни взвалили ношу на плечи, и все направились к телеге. Когда подошли уже совсем близко, порыв ветра донес запах зверя и крови до лошади, и она, всхрапнув, дернулась, было вперед, но одна из женщин схватила ее под уздцы, и лошадь встала на месте, прядая ушами и нетерпеливо перебирая ногами.

Домой вернулись засветло, сходили на речку, накупались вдосталь, а на обратной дороге под Колькиным руководством нарезали березовых веток и заплели четыре веника.

Павлова баня оказалась маленьким почерневшим срубом с крохотным, высотой в бревно, окошком и крышей из серой, покоробившейся от дождей и времени дранки. Раздевались в тесном предбаннике, пропахнувшем дымом, где четверо еле поворачивались. Павел с Колькой первыми вошли в баню, только после этого Вася с Сашкой смогли раздеться. Когда Вася переступил порог бани, у него перехватило дух, до того здесь показалось жарко. Однако, чуть притерпевшись, Вася почувствовал, что ступни ног почти холодные. Он присел на корточки, и в самом деле, у пола было почти прохладно, пахло прелой сыростью.

– Что, парень, уже притомился? – с добродушной усмешкой спросил Павел, – а мы еще и не начинали.

Он положил в высокую деревянную шайку веники, залил их горячей водой из висевшего на цепи над печкой-каменкой закопченного черного дымящегося паром котла. Ребята тем временем осматривались вокруг. Печка была сложена из почерневших от дыма булыжников. Деревянная труба почему-то чуть выставлялась из потолка и сейчас была перекрыта задвигавшейся сбоку дощечкой-задвижкой. В дальнем от печки углу громоздились два черных котла с холодной водой и несколько деревянных шаек. Под окошком стояла широкая деревянная лавка, а рядом с печкой возвышался деревянный помост, который Павел несколько раз ошпарил кипятком и протер веником-голяком, состоявшим из одних прутьев. Стены, потолок и верх двери покрывал густо-черный налет. Сашка не утерпел, украдкой дотронулся до стенки, на пальцах осталась жирная черная грязь.

– Ну, парни, начнем париться. Головы пока не мочите.

Жестяным черпаком с длинной деревянной ручкой Павел зачерпнул ржаного кваса из кастрюли, стоявшей рядом с холодной водой, и плеснул на раскаленную каменку. Тугая волна горячего, вкусно пахнущего свежеиспеченным хлебом воздуха, с шипением прокатилась по небольшой баньке и окутала Васино тело. Он машинально присел.

Куда?! А ну-ка полезай на полок, – легонько подтолкнул его Павел по направлению к деревянному помосту.

Вася неловко залез на полок и сел. Ему показалось, что волосы у него потрескивают от жара.

Чего сидишь-то, ложись на живот, – засмеялся Колька.

Вася лег, горячие доски обжигали тело, покрывшееся липким потом. К полку подошел Павел, держа в каждой руке по венику. Стряхнув с них лишнюю воду, Павел начал как бы шлепать Васину спину вениками, на самом деле чуть-чуть ее касаясь. Сначала эти прикосновения обжигали как крапива, но через минуту у Васи возникло ощущение, что он, не касаясь досок, висит в воздухе над полком. Павел уже довольно сильно хлестал по спине, но