Вейр не готов к атаке.

И он грустно покачал головой.

Робинтон думал о том же. К концу последнего Прохождения на Перне было шесть Вейров, в которых жили более трех тысяч всадников. А теперь и трех сотен не наберется. К тому же не все они способны бороться с Нитями. Даже К'ган быстро приближался к тому возрасту, когда они с его Тагат'ом не смогут летать в боевом крыле. На ум ему пришла строка из Баллады Вопросов: «Ушли далеко, ушли без возврата…» Что же делать?

Однако Робинтону хватало забот и помимо того, чтобы отыскивать ответы на вопросы из старой песни. Больше всего радовало его то, как быстро развивался Сибелл. В будущем Обороте он, скорее всего, поменяет стол…

До Робинтона регулярно доходили слухи о новых зверствах Фэкса. Увы, теперь спастись удавалось немногим. Робинтон по-прежнему пытался заставить лордов-холдеров что-нибудь предпринять. Но ведь играть имеет смысл только тогда, пока тебя хоть кто-то слушает…

Шнырок без устали доставлял вести. Однажды Робинтон даже получил записочку от Баргена. Он снова обещал, что заявит свои права на Плоскогорье как законный наследник рода.

Но как-то Шнырок появился поздно ночью. Он был совершенно измучен — вернулся из Набола и весь путь преодолел бегом.

— Он… что-то… задумал! — выдохнул гонец, сползая по косяку покоев Робинтона.

Арфист поднял его, усадил в ближайшее кресло и налил ему вина.

— Вот же хитрая бестия! — сказал Шнырок, оторвавшись наконец от стакана. — Я не заметил, как они ушли, а когда заметил, не мог понять, куда они делись. Но половина казарм в Наболе пусты. И даже оставшиеся стражники не знают, куда делись их товарищи.

— А в какую сторону они двинулись? Шнырок потряс головой.

— Не знаю. Похоже, я искал не в том направлении, это точно. Прости. Прости, пожалуйста. Я-то думал, что наизусть знаю все его обычаи…

— Какие обычаи?

— Напасть и разгромить…

Внезапно Шнырок подался вперед, лицо его побелело.

— Руат! Надо было бежать туда! Предупредить их!

— Руат! — воскликнул Робинтон одновременно с ним.

— Добудь мне скакуна, самого резвого, какой найдется! — потребовал Шнырок.

— Я с тобой.

— Нет, Роб. Я могу скрыться в тени, а тебя слишком много.

— Я с тобой!

Арфист уже переодевался в свою старую одежду, темную и теплую. У него нашлась лишняя меховая куртка, и он отдал ее Шнырку — тот вспотел и теперь дрожал от ночного холода.

Робинтон забежал на кухню, чтобы взять еды на дорогу и оставить записку Сильвине, а затем они выскочили на улицу. Встревоженный страж порога заскулил и рванулся за ними, натянув цепь.

Они разбудили конюха и заставили его оседлать Робинтону Черныша, а Шнырку — резвого руатанского скакуна. Поначалу они ехали шагом, чтобы не разбудить цех и холд. Вскоре Шнырок указал на небольшую тропу, уходящую от главной дороги и ведущую напрямик. Робинтон мысленно извинился перед станционным смотрителем и от души понадеялся, что им сейчас никто не попадется навстречу. Оказавшись на тропе, они пришпорили скакунов и понеслись во весь опор. В другое время Робинтон счел бы опасным ехать с такой скоростью, но Черныш и скакун Шнырка были тверды на ногу, и дорога отчетливо виднелась впереди, как узкая бледная лента.

Они ехали всю ночь, время от времени переходя на шаг, чтобы дать скакунам отдохнуть, и к рассвету выехали к Красной реке. Погоняя усталых животных, они заставляли их двигаться со всей возможной быстротой. И наконец за поворотом открылся Руат-холд.

Робинтон в отчаянии созерцал жуткую сцену, озаренную первыми лучами утреннего солнца. С желобов все еще свисали веревки — по этим веревкам люди Фэкса забрались внутрь, миновав стража порога. Но куда же смотрел часовой? А может, его попросту подкупили? Посреди мощеного двора была свалена гора трупов. Судя по кровавым следам, тела сволокли сюда со всего холда. Из холда выносили одежду и красивую мебель, что привезла с собой леди Эдесса. Робинтон увидел толпу перепуганных людей, которых выгнали из жилищ и теперь заталкивали в хлев. Повсюду разъезжали солдаты на скакунах. Руатанские скакуны! Фэкс давно мечтал завладеть ими — и завладел. Но это было еще не самое худшее. Глядя на трупы, сваленные во дворе, Робинтон увидел среди тел взрослых несколько трупиков поменьше. Где же теперь веселая, неугомонная Лесса? Ей сейчас должно быть — сколько? Девять, самое большее — десять Оборотов. Голова у Робинтона пошла кругом от ужаса и усталости. Он пошатнулся в седле. Шнырок поспешно затащил его в тень.

Далекие крики и топот заставили Робинтона снова взглянуть на жуткое побоище. Скакунов собрали в табун и теперь собирались перегонять во владения Фэкса. Надо предупредить Грожа. И Ларада с Отерелом тоже. Здесь Робинтону и Шнырку делать больше нечего.

Они со всей скоростью, на какую были способны их измученные скакуны, поехали к ближайшему пограничному посту Грожа. Ввалились в караулку и приказали ошарашенным стражникам поднять тревогу. Взяли cвежих скакунов и понеслись в Форт-холд. Там Шнырок сразу помчался на барабанную вышку, а Робинтон принялся так стучаться в дверь Грожа, что разбудил не только лорда, но и всех обитателей соседних покоев.

— Фэкс захватил Руат-холд! — выдохнул Робинтон и привалился к дверному косяку, пытаясь отдышаться. Снаружи донесся грохот барабана, передающего ужасное известие. Шнырок еще не разучился держать в руках барабанные палочки…

— Как? — Грож, не веря своим ушам, уставился на мастера-арфиста. — Не может такого быть!

— И тем не менее это так. Захватил и перебил всех, даже детей. Я видел трупы. Вашу пограничную стражу я предупредил. Маяки зажжены.

— Ох, мастер Робинтон, да на вас лица нет! — воскликнула жена Грожа. Она проводила арфиста к ближайшему креслу и догадалась налить ему вина. — Но не хотите же вы сказать, что милая леди Эдесса тоже погибла? Разумеется…

Она осеклась, прочтя ужасный ответ на безжизненном лице арфиста.

— Какой ужас! Просто кошмар! Ты не напрасно боишься этого человека, Грож!

— Я его не боюсь, Бенория! Я его презираю.

Грож расстегнул пояс, подвесил к нему длинный кинжал и снова подпоясался.

— Не надо, Грож, не ходи! — взмолилась жена.

— Милая моя, я всегда знал, что такое Фэкс. Прятаться от него — не выход.

— Ты все равно не сможешь ничего сделать, Грож, — сказал Робинтон, покачав головой. — К тому времени, как ты туда доберешься, он уже закончит грабить холд и отправится обратно к себе в Набол.

— Ну что ж, значит, те, кого он оставил охранять Руат, увидят меня и моих людей, собирающихся у границы, и поймут, что в мои земли соваться не стоит.

— Я предупрежу цех, — сказал Робинтон. — Тебе потребуется столько людей, сколько удастся собрать.

— Только не ты! — возразил Грож.

В коридор вышел Гродон, нынешний арфист Форт-холда, уже во всеоружии.

— Молодец, Гродон! — сказал Робинтон, хватая его за руку. — Отправляйся в цех. Я хочу, чтобы все подмастерья и ученики, все, кто способен ездить верхом и носить оружие, седлали скакунов и ехали вместе с Грожем. Если кто-то воспротивится этому приказу…

Голос у него сорвался. Гродон стиснул его плечо.

— Кто же станет оспаривать такой приказ? Разве что глухие, кто не слышал барабанов!

— Молодчина.

Молодой арфист убежал. Робинтон проводил его взглядом.

Грож уже стучался во все двери, поторапливая людей. Холд кишел вооруженными воинами и