отъезда вашего отсюда родился у меня сын Платон. Хотя ныне в надежде и на Кутузова, и на Витгенштейна мы гораздо спокойнее прежнего, но несколько времени назад и не знал я, что делать с шестерыми ребятишками, а особливо слышав о варварствах, которые делались в Москве просвещенными нашими врагами. Вот до чего довело нас пристрастие к французам! Несмотря на все это, и теперь еще многие не могут отвыкнуть от французского языка и театра. <...>

М. А. Волкова - В. И. Ланской.

7 октября. Тамбов

С третьего дня мы подверглись нового рода мучению: нам приходится смотреть на несчастных, разоренных войной, которые ищут прибежища в хлебородных губерниях, чтобы не умереть с голода. Вчера прибыло сюда из деревни, находившейся в 50 верстах от Москвы (по Можайской дороге), целых девять семейств: тут и женщины, и дети, и старики, и молодые люди. Все помещики, имевшие земли в этой стороне, позаботились вовремя о спасении своих крестьян, дав им способы к существованию. Государственные же крестьяне принуждены были дождаться, покуда у них все отнимут, сожгут их избы, и тогда уже отправились по русской пословице куда глаза глядят. Крестьяне, виденные нами вчера, были разорены нашими же войсками; мне их стало еще жальче оттого, что, рассказывая о всем, с ними случившемся, они не жаловались и не роптали. В такие минуты желала бы я владеть миллионами, чтобы возвратить счастье миллиону людей, им же так мало нужно! Право, смотря на этих несчастных, забываешь все свои горести и потери и благодаришь бога, давшего нам возможность жить в довольстве посреди всех этих бедствий и даже думать об излишнем, между тем как столько бедных людей лишены насущного хлеба. Пребывание мое в Тамбове при теперешних обстоятельствах открыло мне глаза насчет многого. Находись я здесь в другом положении, думай лишь об удовольствиях и приятностях жизни, мне здешние добрые люди непременно показались бы глупым и очень смешными. Но прибыв сюда с разбитым сердцем и с душевным горем не могу тебе объяснить, как благодарны были мы им за ласковые к нам поступки. Все наперерыв стараются оказать нам услуги, и нам остается лишь благодарить этих добрых соотечественников, которых мы так мало знаем. Правда, здесь не встретишь молодых людей, которых все достоинство заключается в изящных манерах, которые украшают своим присутствием гостиные, занимают общество остроумным разговором, но, послушав их, через пять минут забудешь об их существовании. Вместо них сталкиваешься людьми, быть может, неуклюжими, речи коих нецветисты и неигривы, н которые умеют управлять своим домом и состоянием, здраво судят о делах и лучше знают свое отечество, нежели многие министры. Сначала, привыкши к светской болтовне, мы их не могли понять, но мало-помалу мы свыклись с их разговором, и теперь я с удовольствием слушаю их рассуждения о самых серьезных предметах. <...>

Д. С. Дохтуров - жене.

8 октября. [Тарутино]

Третьего дня у нас было очень хорошее дело. Авангард неприятельский под командою Мюрата был нами атакован нечаянно и разбит вдребезги. Взято у них более 30 пушек со всеми снарядами, более тысячи [человек] в плен попались. Слава богу, дело было хорошее, а что всего лучше: нам стоит весьма мало, только весьма жаль: бедный Багговут убит. Вот судьба - бог его спас в кровопролитных делах, а тут, где такая малая потеря, как нарочно, он один из значущих убит. Даже ни одного штаб-офицера не потеряно. Я чрезвычайно о нем сожалею - он был храбрый и достойный человек. Он, я думаю, будет похоронен со всею военною церемониею. Надо, по крайней мере, отдать последний долг хорошему слуге и верному сыну Отечества. <...>

А. А. Закревский - М. С. Воронцову.

10 октября. Володимир

Вчерашнего числа проехал чрез Володимир князь Меншиков, бывший адъютант покойного князя Петра Ивановича(9) и пожалованный в флигель-адъютанты. [Он] говорил мне, что Румянцев и Аракчеев желают мира и уговаривают на сие государя. Кутузов писал также к императору, чтоб стараться скорее заключить мир, ибо он боится, чтоб его не разбили - тог, мир не так совершится, как бы можно было теперь. Должен вам признаться, что я не всему этому верю. Меншиков - молодой человек - может солгать. Буде же действительно правда, что они желают мира, то вот три первейшие России врага. Почтеннейший граф, можно ль будет ожидать что-нибудь доброе? Нет, при эдаких бездельниках, кроме зла, быть ничего не может. Да я хочу спросить: то ли время говорить о мире с коварным злодеем тогда, когда он совершенно в наших руках и должен погибнуть; если не совсем, половина армии его при отступлении должна остаться у нас и большая часть артиллерии. Вот каковы патриоты в России! Кутузов при старости достиг своей цели(10), следовательно, ему желать более нечего, как мира, пагубного России. Время все покажет(11). <...> В Петербурге всякий день французские театры. Народ кричит, но государь, несмотря на это, нарочно приказывает играть французские пьесы. Из сего также могут быть последствия самые худые. Буде вы получили какие известия о Москве от Винценгероде и из армии, не оставьте меня уведомить по уговору нашему. Гофшпитальным вашим мой поклон(12).

В. С. Норов - родным.

10 октября. На поле при реке Наре

Здравствуйте, папенька, целую ваши ручки и прошу вашего благословения. Богу угодно было, чтоб братец пролил кровь свою за отечество и попал в руки неприятеля, но человеколюбивого, ибо сам братец пишет, что ему и всем раненым нашим офицерам весьма хорошо, доктора искусные, и рана его заживает(13). Он потерял только кисть ноги. Сперва оторвало только ему носок, но отрезав немного повыше, его тем спасли. Кротким своим нравом и поведением братец сыскал себе во всех своих товарищах и начальниках друзей. Генерал Ермолов и все офицеры гвардейской артиллерии, получа от него письма чрез французского парламентера и узнав, что ему нужда была в деньгах, послали ему значительную сумму червонцев. <...> По крайней мере к утешению вашему я извещаю вас, что братец действовал столь отлично во время сражения(14), что обратил на себя внимание начальников и награжден орденом святого Владимира с бантом и чином подпоручика. Мне весьма приятно было слышать от товарищей его, как все братца хвалят, и сколько он имел духу. В самую ту минуту, как его ранили, он сказал только: 'Заставили меня французы ходить на одной ножке'. Словом сказать, братец подал самому мне собою пример, и я сколько его сожалею, столько и радуюсь, что он храбрый офицер. <...> Я прибыл в армию только с неделю. Приезд мой был ознаменован столь счастливым происшествием, что надо вам об этом донести и обрадовать вас всех победою. Третьего дня атаковали мы французов столь счастливо, что они бежали от нас, как овцы. 37 пушек и один знак достались победителям. Говорят, что начальник польских войск князь Понятовский убит, а французы в крайнем беспорядке разбрелись по лесам, откуда ежедневно водят их к нам сотнями. Следствием мудрого распоряжения князя Кутузова французская армия доведена до крайности, и они питаются только лошадьми. По начатым движениям французов видно, что они хотели бы отступить, но сего им невозможно, и гордый Наполеон найдет здесь гроб своей славе и воинам своим. Еще не удалось мне быть в огне, и я был только зрителем третьего дня победы, ибо до гвардии не доходило дело. Сегодня или завтра надеюсь, что удастся мне с своими егерями потягаться с французами; уже я видел их удаль, но где им устоять против штыков наших? Так будьте уверены, что если мы много потеряли, то и французам всем лечь на земле нашей. Сие видно по положению армии. <...>

Вас, маменька, прошу Христом-богом не беспокоиться обо мне, как и о братце. <...> Братец возворотится к вам здоровым и орденом украшенным, он заслужил поведением своим любовь и почтение от всех своих товарищей, и приятно слышать, как все они его хвалят. Вы знаете, маменька, долг наш отечеству, знаете и нас, что мы постыдились бы быть в покое, когда и честь, и долг велят сражаться, и мы друг перед другом покажем, что мы русские и воспитаны в честных и благородных правилах. <...> О себе же скажу вам, что восхищен всем, что каждый день вижу. Наконец, я в своем месте и чувствую себя способным быть полезным отечеству. Живу я как нельзя лучше в походе. Очень здесь весело: военная музыка и гром орудий рассеивают всякую печаль. Прошу вашего благословения и с оным готов ежеминутно лететь в сражение. <...> Сын ваш Василий Норов.

Н. М. Карамзин - И. И. Дмитриеву.

11 октября. Нижний [Новгород]

Любезнейший друг!

Выехав из Москвы в тот день, когда наша армия предала ее в жертву неприятелю, я нашел свое семейство в Ярославле и оттуда отправился в Нижний. Думаю опять странствовать, но только без жены и детей и не в виде беглеца, но с надеждою увидеть пепелище любезной Москвы: граф П. А. Толстой предлагает мне идти с ним и с здешним ополчением против французов. Обстоятельства таковы, что всякий может быть полезен или иметь эту надежду. Обожаю подругу, люблю детей, но мне больно издали смотреть на происшествия, решительные для нашего отечества. Осудишь ли меня? По тому же побуждению я и в Москве оставался. Верю проведению. Не буду говорить много, хотя и с другом. Во всяком случае еще напишу к тебе отсюда. <...>

Жаль многого, а Москвы всего более - она возрастала семь веков! В какое время живем! Все кажется сновидением. Прости, милый друг. <...>

Верный твой друг Н. Карамзин.

Е. Н. Давыдова - А. Н. Самойлову.

14 октября, м. Каменка

Сейчас получено из Кременчуга известие от приезжего капитана комиссариатского из Бобруйска, и [он] сказывал, что там крепости начальник(15) получил от Чичагова радостные известия, что Чичагов разбил неприятельские корпусы и вступил в Люблин без в [с] якого затруднения(16). Тут объявлен ему от Римского двора(17) неутралитет. О