маневра, занервничали, не знаете, что делать?

А ничего, коли вы просто добропорядочные немцы — стоять себе да ждать, когда мимо вас сумасшедший водила, едущий задом наперед, проскочит! А вам что-то не стоится — попятились, дав задний ход!

Нет, сообразили, что тем выдают себя со всеми своими потрохами.

Первая машина рванула с места.

А вот другие две запоздали!

Ой — мамочки мои!..

Заскрежетали, завизжали страшно тормоза, и огромный с тентованным полуприцепом грузовик, который шел по правой полосе да вдруг выскочил на несколько пятящихся задом машин — что за невидаль! — вывернул в сторону, зацепил бортом последнюю легковушку, сбросив ее с обочины, пошел юзом, встав поперек всех полос, вломился в ограждение, что разделяет автобан на две половины, снес его к чертовой матери, выскочив на «встречку»!

А-яй!

Что, ребятки, — доигрались?

Ну да это к счастью! Не к вашему — к моему. Которого, точно, не было бы, кабы несчастье не помогло!

Теперь — ходу!.. Потому что все ясно — не ясно только, как они на него вышли?

Черный микроавтобус вдруг развернулся поперек полосы и, пользуясь тем, что движение застопорилось из-за аварии, понесся против потока! Вмиг домчал до пролома в ограждении, выскочил на встречную полосу, шарахнувшись от нескольких легковушек, и, вильнув помчался, как улепетывающий заяц. В сторону, откуда только что приехал!

И вот этого уже никто предположить не мог, потому что не ожидал, что можно вот так, запросто, развернуться на немецком автобане, который от края до края разделен металлическим ограждением! И потому никому в голову не пришло ставить полицейские засады позади беглеца! Только там, только — впереди!

Но не один микроавтобус правила презрел, а и еще две машины, которые тоже рванули в пролом, выскочили на встречные полосы. Две, потому что третья отдыхала в кювете, сброшенная с дороги грузовиком!

А это — уже легче, потому что две — не три!

Ну давайте — погоняем, коли так!..

Микроавтобус несся по автобану в обратную сторону, уже ничего не изображая и не соблюдая никаких правил — он обгонял, подрезал, сталкивал машины с полос! Чем больше сзади создастся неразберихи, которая затормозит погоню, — тем лучше! Время тихой езды закончилось, теперь нужно оторваться, нужно как можно быстрее, пока они не сообщили полиции и те не выставили пикеты, добраться до ближайшего поворота, куда свернуть, нырнуть и раствориться на второстепенных дорогах!

Что творит, что творит!

Несется микроавтобус, вбиваясь в узкие щели меж автомобилей, подрезая их так, что бамперы трещат, что зеркала — вдребезги! Испуганные легковушки шарахаются от сумасшедшего водилы во все стороны, съезжают с полос, отчего идущие сзади тоже тормозят, идут юзом, встают поперек полос, задерживая идущий позади них поток. Какие-то легковушки сталкиваются, образуя на дороге труднопреодолимые заторы, которые приходится объезжать на малой скорости. Не ему — им объезжать!

Ну что, как вам такая езда?

Это вам не «Формула-один», это гонки на выживание. Физическое!

Руль вправо… Влево… Дать по газам!.. И тут же по тормозам!..

Бах…

Посыпалось чье-то зеркало!

Но это не смертельно, это ерунда, пустяк!

Кто-то, уходя от столкновения, вильнул вправо, зацепил параллельно идущую машину, и обе они ткнулись в третью.

Тем и плох автобан, что, коли две машины столкнутся, то в них еще пять впечатаются!

Но тем и хорош!

Там позади возникал совершенный хаос и неразбериха. Он словно кегли за собой ронял, перегораживая, загромождая ими дорогу!

И погоня скоро увязла, потерялась в автомобильных заторах. Им бы сразу ему на хвост сесть, вцепиться в задний бампер, прилипнуть, чтобы идти в его кильватерной, чистой от машин струе, тогда бы они его догнали, ибо имели перед собой чистую дорогу, а он — препятствия в виде впереди идущих машин.

Но они не сумели — не смогли!

Вот он, долгожданный поворот!..

С ходу нырнуть в него, оторваться, вновь свернуть на первом же повороте, и еще раз, и тут же поехать чинно-благородно, чтобы никто не мог опознать в помятом микроавтобусе того дорожного хулигана, что покалечил несколько десятков машин! А вмятины что — они в темноте не так уж заметны! А где-нибудь через пару десятков километров можно будет попробовать сменить этот отслуживший свое микроавтобус на что-нибудь другое.

Ну что — ушел?

Ушел!..

— Он ушел! Мы потеряли его!

— Ну так ищите!

— Ищем!..

Ищут… Все ищут!..

— Есть сигнал! Я слышу его!

Нет, не ушел. Да и не мог уйти, потому что хоть и бегает, но на поводке бегает! И полсотни немецких машин зря побил-покалечил! Нет, никуда тебе, милок, не деться!..

Потому что работает, посылая в эфир сигналы, микрофон.

— Всем двигаться в квадрат сорок один.

Девятнадцатому со стороны автобана номер…

Двадцать девятому от города…

Двадцать третьему…

Десятому…

Не вырваться волку, не скрыться от идущей по его пятам своры, хоть и ловок и хитер он! Не уйти, потому что тащит он на себе погремушку, что гремит, гремит, гремит, привлекая к нему со всех сторон загонщиков. И куда он ни кинется, отовсюду его слышат! И стягивают вкруг него петлю облавы!

А все равно — ату!..

Полковник Городец не спал. И не был пьян, потому хмель из него лучше всякого антипохмелина выбил страх. И ярость! Его, заслуженного диверсанта, орденоносца, бравшего на учениях вымпелы министра обороны, повязали, как последнего штафирку!.. И кто — какой-то на вид хлюпик! И как — в одиночку, потому что никаких бойцов подле него он не заметил!