— Вот здесь.

Криминалисты стали разгребать гору вещей, раскладывая весь встретившийся мелкий сор по специальным пластиковым пакетикам и колбам. Нашли волосы куски грязи, крошки шоколада. И еще нашли разобранную и наспех поставленную на место черепицу.

— Вот отсюда он и вел наблюдение. К сожалению — не за объектом, а за домами, что стояли против его дома. И так смог выявить слежку.

Диверсант оказался умнее ловцов!

И Herr Baumgartman поверили. Поверили, что такой хитрый и настырный диверсант может вернуться. И, выделив дополнительные силы, обложили объект со всех сторон так, чтобы муха незамеченной пролететь не могла!

И стали ждать!..

Расклад был ясен и был безнадежен. Если, конечно, не иметь в прикупе пары десантных дивизий, усиленных танковым батальоном. Если бы их иметь — тогда, конечно, тогда можно было бы смять передовые немецкие порядки лобовой атакой и на плечах отступающего противника прорваться к объекту…

Но дивизий полного состава не было.

И неполного тоже.

Был единственный на все случаи жизни боец, которому предстояло заменить собой десантные полки и танковый батальон. И самому, в гордом одиночестве, атаковать, прорываться, сеять среди противника панику, отбивать контратаки и организованно отступать.

Не понятно только, как?

При такой плотности обороны прорвать ее мудрено. Помимо тех, прежних, немцы сюда еще полтора десятка телохранителей нагнали — пару наверняка поселяли вместе с объектом, может быть, даже в одну постельку положили, дабы они всегда рядом были, еще нескольких по соседям растолкали, на чердаке кого-нибудь с пулеметом посадили… Да вон еще микроавтобус с затемненными стеклами, что с недавних пор во дворе стоять стал. С виду — пустой, но только отчего-то порой кренится на рессорах, как корабль на океанской волне. Выходит — не пустой, выходит, сидят там бойцы, что должны, зайдя с тыла, ворога в подъезде зажать. А сверху другие подоспеют, взяв его в клещи, и тогда уж никуда не денешься!

Конечно, если не бояться шума, то можно забросать микроавтобус противотанковыми гранатами или пальнуть в него из гранатомета, а после, поливая дорогу впереди себя из ручного пулемета, прорываться к объекту с боем. Может быть, даже и прорваться. Ну или хотя бы героически погибнуть.

Впрочем, могут быть и другие варианты. Еще более шумные — загнать во двор грузовик с пятью тоннами динамита и рвануть его, и дом, и квартал, и с ними половину этого немецкого городка к чертовой матери! Если повезет, то среди тех трех или пяти тысяч разорванных в клочки немцев окажется нужный ему предатель! Лес рубят — щепки летят.

Впрочем, если развивать эту мысль дальше, то можно никакой грузовик динамитом не набивать, рискуя взлететь на воздух самому, а угнать тяжелый бомбардировщик, подлететь, спикировать и отбомбиться над этим треклятым городком, сровняв его с землей. Ничем не рискуя…

А?

Очень соблазнительно!

Правда, потом тебя всем честным миром ловить будут, в том числе свои. И обязательно поймают. И, несмотря на их хваленый европейский гуманизм, — повесят!

Нет, бомбардировщик отпадает. И грузовик тоже. И атака в лоб с применением гранатометов и прочего тяжелого стрелкового вооружения. Потому что Женевская конвенция призывает войска, ведущие боевые действия, по возможности избегать многочисленных жертв среди мирного населения.

Но бог бы с ними, с конвенциями, — главное не они, главное, что свои лишнего шума не простят и накажут раньше, чем до виновника доберется международный трибунал!

Но что же тогда делать? Как быть?..

Как прорваться сквозь кордоны оцепления незамеченным?

И как, прорвавшись, уйти?

Загримироваться под кого-нибудь из жильцов?..

А что — мысль!

Правда, там, как назло, проживают либо совсем мелкие, либо чересчур высокие немцы. Ну хорошо, допустим, роста можно прибавить, надев обувь с высокими каблуками и подложив в них толстые стельки. Или даже встав на небольшие ходули. И так пройти мимо филеров.

И подняться на нужный этаж…

А там-то что? По-соседски постучаться в дверь, под каким-нибудь благовидным предлогом? Так ведь у них не принято — ходить по соседям, прося соль и спички или одалживая денег до получки. А коли не принято — то вызовет подозрение.

Может, залить их водой?..

Или сказать, что они залили?.. И, изображая справедливое возмущение, попытаться прорваться в квартиру?

Так ведь все равно не откроют! Не станут они никому открывать, в каждом подозревая ожидаемого злодея!

Может, просто высадить дверь?..

Нет, не успеть — тут же из соседних квартир повыскакивают вооруженные бойцы, которые ткнут непрошеного визитера мордой в пол!

И этот план не проходит. Что же делать?

Нет, тут одному не справиться, тут надо искать помощников!

Дома он бы за полцентнера водки завербовал два десятка хулиганов, которые отвлекли бы на себя внимание охраны, учинив на улице и в подъезде противоправные действия с битьем окон и переворачиванием мусорных баков. Здесь таких добровольцев отыскать затруднительно.

Может, все-таки гранатомет?.. Шарахнуть из него по окнам и — ходу!

А если не попасть? Или если предатель в этот момент окажется в туалете, в ванной или в другой комнате, и осколки его минуют? По всем окнам ведь разом не выпалишь. И опять же — шум!..

Н-да!.. Трудно работать не дома, где нужно ходить на цыпочках, чтобы, не дай бог, ни одного газона не помять!

А что, если?..

Или?..

А может быть, даже?..

Или уж вовсе!..

Только не надо бояться нелепостей. Чем безумней идея придет в голову, тем выше шансы, что она не придет в голову противнику. И он окажется не готов к предложенному сценарию развития событий. И будет растерян. И побежден…

Как же выманить их из убежища? Чем?.. Медведя того жердиной в берлоге шерудят и сворой собак травят — вот он и вылазит на божий свет, чтобы разорвать своих обидчиков. А этих чем раззадорить? Что может заставить их покинуть безопасные стены? Приказ?

Да! Но кто его даст!

Тогда, может быть, страх?..

Страх — наверное! Когда человеку страшно, он забывает обо всем.

То есть надо их напугать. Желательно — до безумия… Чем? Чего люди боятся более всего?.. Стихии? Да стихии, когда все ломается, рушится и катится в тартарары! И когда личные твои доблести на фоне масштабов разрушения уже ничего не значат. Когда — спасайся кто может!

Лучше всего здесь подошло бы землетрясение. Баллов так на семь-восемь. Тут бы они все