— Здравствуй, это я. Твой сосед по парте.

— Ты!..

— Ты!

— Это ты вагоны?!

— Какие вагоны? Ах, вагоны… Да, я слышал. Но очень надеюсь, что пожар не отразится на выпуске изделия 12/БС.

— Ах ты!..

Начальник службы безопасности предупреждающе замотал головой, поднес к губам указательный палец. Не надо, не надо заводиться!

— Ты принял решение?

— Такие дела так быстро не делаются.

— Сколько времени тебе нужно?

— Неделю, может быть, две.

— Хорошо. Но юридическую сторону необходимо оформить быстрее. Оформить завтра.

— А если я откажусь?

— То я позвоню послезавтра…

ИО директора бросил трубку.

— Надо договариваться. Надо звонить на почтовый ящик, — сказал начальник службы безопасности.

— Да пошли они!..

— Не стоит так резко. Судя по почерку и по используемому оружию, это серьезные люди. А с серьезными людьми лучше не ссориться.

— Другие варианты решения есть?

— Есть. Но все другие решения — это война.

— Значит, будем воевать! Или я тебе зря деньги плачу?

— Для того чтобы воевать, надо знать, с кем воевать. Мы не знаем, кто они, сколько их и что они собираются делать. Мы слепы и, значит, слабы.

Пока слепы и пока слабы.

— Что ты предлагаешь?

— Соглашаться. Лучше соглашаться. Или, если это Невозможно, сделать вид, что мы соглашаемся. Нам нужно выиграть время, чтобы сконцентрировать силы и возможности и чтобы выманить их из нор. Главное — выманить их из нор. Видимый противник перестает быть опасным. Звоните. И торгуйтесь.

ИО директора набрал номер приемной почтового ящика.

— Здравствуй, это я.

— Здравствуй, — даже как-то слегка удивленно ответил директор П/Я.

— Ты чего это на меня своих нукеров насылаешь?

— Я? Каких нукеров?

— Которые вагоны жгут. Что это за партизанщина такая! Как будто по-мирному договориться нельзя.

— Я никого не посылал! Я ничего не понимаю!

Голос директора П/Я звучал убедительно.

— Так, может, тебе моя продукция не нужна?

— Продукция нужна, но я никого не посылал.

— Не посылал, говоришь? Тогда посылай. Прямо завтра с утречка посылай. Может, мы что-нибудь вместе придумаем насчет этих 12/БС.

Ошарашенный директор П/Я положил трубку и долго и удивленно смотрел на телефонный аппарат.

Чего это с ними? То ни в какую, а то вдруг ни с того ни с сего…

ИО директора был ошарашен не меньше.

— Чего это он ваньку валяет?

— А он не валяет. Похоже, он говорит правду, — заметил начальник службы безопасности.

— Какую правду?

— Что он никого не посылал. Я, конечно, дам психологам прослушать пленку, но мне кажется…

— А кто тогда на нас наехал? Кто вагоны сжег?

— Не знаю. Но знаю, что единственная возможность узнать, кто они — выйти с ними на контакт. Для чего дождаться, когда они в следующий раз позвонят, и предложить им встречу.

— Им?! А если они?..

— Может быть, они. А может быть, и мы. Я надеюсь, что мы. Другого выхода все равно нет. Другой выход — принимать их условия.

— Нет, такой выход не подходит!

— Тогда я собираю своих людей. И привлекаю новых…

Когда «школьный друг» позвонил вновь, ИО директора был готов к разговору.

—

— В принципе я согласен. Но мы должны встретиться. И лучше не с тобой, лучше с теми, кто тебя ко мне послал.

— Зачем?

— Чтобы обсудить детали.

— Хорошо, встретимся, — на удивление легко согласился почивший два года назад школьный друг. — Где и когда?

ИО директора вопросительно взглянул на начальника службы безопасности.

— Завтра, пусть перезвонит завтра, — шепотом сказал тот.

— Перезвони завтра в это же время…

Место для встречи начальник службы безопасности выбирал лично сам. Выбрал, не мудрствуя лукаво, на ближайшем за городом пустыре. Очень удачном пустыре, потому что удаленном от лесного массива и ближайших зданий почти на два километра. Но он не ограничился этим, он мобилизовал заводскую охрану и отправил ее на расчистку территории. Вохровцы бродили по пустырю и срубали и выкорчевывали кусты, засыпали ямки, срывали кочки, убирали все мало-мальские, за которыми мог спрятаться снайпер, препятствия — камни, ветки, случайный мусор.

Начальник службы безопасности знал, что делал, — он превращал пустырь в гладкий, как бильярдный стол, плац, где невозможно было спрятаться. И даже пригнал три «КамАЗа» с обломками кирпича, чтобы засыпать несколько потенциально опасных ям.

Он знал, что делал, и знал больше того, что делал. Знал, что все эти приготовления не останутся незамеченными, что привлекут внимание противной стороны. И потому никакой встречи на этом пустыре проводить не собирался. А собирался совсем в другом месте. Где не ходили вохровцы и не ссыпали кирпич «КамАЗы», где нанятые им отставники силовых спецподразделений «Альфа» и «Вымпел» выходили на исходные позиции.

— Пять человек, за такие деньги?! — поражался ИО директора, глядя на представленный ему счет. — Да за такие бабки можно роту ОМОНа нанять!

— Нам не нужен ОМОН, нам нужен тот, кто нужен. ОМОН мы пригласим, когда потребуется демонстрировать силу или разгонять недовольных зарплатой рабочих.

— Но это же почти недельная прибыль предприятия!

— Они стоят этих денег. Они стоят больших денег.

— Да что могут сделать пять человек?

— Могут. Эти — могут…

Эти действительно могли сделать многое. Могли сделать больше, чем рота ОМОНа, больше, чем две роты ОМОНа, потому что уже делали. И здесь и не здесь…

Ведь охрана — это не когда батальон вооруженных до зубов военнослужащих плечом к плечу стоит вокруг вверенного им объекта, выставив во все стороны стволы автоматов. Это не охрана — пародия. Настоящую охрану не должно быть видно и не должно быть слышно. Настоящая охрана действует