— А что же вы хотите?

— Чтобы вы провели одно небольшое частное расследование.

Миша Фартоный не послал на встречу своих подручных. Он очень правильно рассудил, что следак не станет разговаривать с блатными, Миша послал на переговоры профессиональных психологов.

— Вы ничем не рискуете. И, ничем не рискуя, имеете возможность обеспечить своей семье, своему ребенку достойную жизнь.

Вы, конечно, можете отказаться, но вряд ли это поможет вашей карьере. Даже если не давать распискам ход. Вас все равно рано или поздно уволят, и вы все равно займетесь частной детективной или иной подобной практикой. Все равно испачкаетесь, но испачкаетесь за копейки. А если согласитесь на наше предложение, то этих денег вам хватит до конца жизни. Даже если вас уволят с завтрашнего дня.

Пути назад нет, вы уже брали, жена брала и вряд ли захочет отдать все обратно. Отказываясь от нашего предложения. вы отказываетесь не только от денег, но еще отказываетесь от жены и от ребенка…

И это было справедливо, между мужем и деньгами его жена выберет деньги. Да и от сына придется отрывать игрушки с кровью. И начальство этого подвига не оценит.

И тут они правы. Так, может?..

— Вот эти деньги, — очень вовремя почувствовав колебания собеседника, вступили психологи. И раскрыли бывший у них «дипломат».

— Сто тысяч долларов. Сразу теперь. И сто после.

Толкнули «дипломат» к его ногам,

— Это шанс. Шанс на новую жизнь. Шанс в рамках закона. Если вы откажетесь, сейчас откажетесь, мы найдем другого следователя. В соседних с вашим кабинетах найдем. И деньги получит другой. А вам придется разбираться с вашей женой и с вашим ребенком. Потому что вещи, чтобы получить обратно расписки, вам придется вернуть.

Сказав «нет», он должен был потерять не только работу, должен был потерять все.

Сказан «да», получить двести тысяч и счастье в доме.

— Хорошо, я попробую. Через неделю его послали в срочную командировку в один из провинциальных городов для надзора за следственной бригадой, ведущей расследование уголовного дела, взятого на контроль министерством.

Удачно послали. Куда надо. Очень хочется надеяться — случайно.

Но… вряд ли случайно.

Похоже, не только его жене щеголять в новой шубе…

— На этом совещание считаю законченным. Все свободны. Начальнику станции отчитаться о погрузке сегодня, не позднее четырнадцати часов. Коммерческого директора прошу зайти ко мне через пятнадцать минут…

Директор отпустил кнопку селектора.

Все складывается хорошо. С производством хорошо, с отгрузкой, с кредитами…

Все в его жизни складывается очень хорошо! Завод работает как часы. Нет, сказать «как часы» — сказать мало, работает — как хронометр. Как морской хронометр! Выпуск продукции увеличивается, счета здесь и счета «там» наполняются свободно конвертируемой валютой. В личном плане все тоже в полном порядке — новая жена взята прямо со сцены регионального конкурса красоты и теперь чистит перышки к его приходу. Рядом, на случай внезапных желаний на рабочем месте, — секретарша, тоже чего-то там призерка. За детей можно быть спокойным, дети находятся под присмотром нанятой в качестве приходящей няни — матери. Их матери. Которая поначалу артачилась, но потом, чтобы иметь возможность видеть детей, согласилась на предложенные условия. Что очень хорошо, потому что мать надежней сторонних нянь и дешевле сторонних нянь. Мать дурному не научит.

Так что жаловаться грех.

— К вам коммерческий директор.

— Пусть заходит.

Коммерческий директор был молод. Почти так же молод, как генеральный.

— Что у тебя нового?

— Веду переговоры с алжирцами.

— Уговоришь?

— Уговорю. Не впервой. Предложу процент со сделки. Будет мало — подложу под них кого-нибудь из обслуги. Они на белых женщин падки.

— Смотри, нам этих черномазых упускать нельзя. Если они своего министра уломают на госзаказ, то мы под это дело новую линию запустить сможем.

— Уломают. Пошлем с ними подарок. Что-нибудь блестящее — золото или бриллианты. Они любят подарки. Пару референток командируем. Дожмем…

— Ну смотри…

— Можешь быть спокоен.

— Что у тебя с судом?

— Все то же самое — заседание отложено по процедурным вопросам.

— Время тянешь?

— На всякий случай тяну.

— Ну и правильно делаешь, что тянешь. Они долго простаивать не могут, они себе новых партнеров найдут. А как найдут, так подуспокоятся. Глядишь, горячка пройдет и все само собой сойдет на нет. Время работает на нас.

Но ты все равно подходы к правосудию ищи.

— Уже нашел. И уже где надо подмазал. Но на сто процентов уверенным в успехе быть не могу. Слишком дело громкое. Мы два комбината на голодный паек посадили, расторгнув договора. А там люди и оборонный заказ.

— У нас тоже люди! И производственная целесообразность, — многозначительно потер палец о палец директор.

— Опасаюсь, как бы скандал не дошел до самых верхов.

— И ты дойди… до верхов. Что, там не люди сидят? У нас теперь демократия и рынок. То есть кто, что и куда хочет, туда и продает.

— Так-то оно так.

— Бери деньги и езжай в Москву. Сегодня же езжай. И убеждай…

— Много брать придется. Они там зажрались совсем.

— Значит, много бери. Хоть миллион бери. Нам развязанные руки больше принесут. Если сразу не договоришься, поднимай прессу, мол, намечается откат к командно-административной системе, предпринимателя душат…

На столе зазвонил телефон.

— Сейчас, погоди.

— Слушаю!

Прикрыв трубку ладонью, шепотом сказал:

— Вот, как раз они. На жизнь жалуются.

И, оторвав ладонь от трубки, громко ответил:

— Ну и сворачивайтесь! Я тут при чем? У меня свои проблем выше горла.

— Жалуйтесь хоть самому господу богу! Бросил трубку.

— Чуешь? Надо успевать, пока… Телефон зазвонил снова.

— Да!

— Зачем вы прерываете разговор?