наследовал кудрявые чёрные волосы и смелые чёрные глаза. Среди белокурых, белолицых, голубоглазых норманнов черноглазый Рори Эйлифсон с его смуглой кожей и тёмной шевелюрой казался залётной птицей с далёкого юга. И, быть может, именно потому, что он был так непохож на своих сверстников, дети севера безропотно слушались его во всём и по его приказу пускались на самые дерзкие затеи. Но и взрослые уважали Рори за мужественный характер, за непоколебимую стойкость, с которой он готовился к трудностям мореходного ремесла.

С первого же дня, как к берегу Льюиса причалила «Фрейя», Рори Эйлифсон заявил, что обязательно отправится с Лейфом в плавание на его корабле.

Напрасно Лейф пытался успокоить Рори обещаниями, что он возьмёт его с собой, когда приплывёт на Гебриды в следующий раз, что ждать этого недолго — всего одну зиму, что за это время Рори подрастёт, научится ещё лучше управляться со снастями и станет достойным матросом «Фрейи». Мальчик не признавал никаких отговорок.

Ещё более щекотливым стало положение Лейфа Эриксона после его брака с Торунной. Теперь слово «дядя» означало не просто вежливое обращение младшего к старшему, оно выражало их родственные отношения, а родство было у норманнов святым делом.

«…В самом деле, почему бы мне не взять с собой мальчугана, — раздумывал Лейф. — В нём соединились отвага отца, погибшего в набеге на Францию, и пылкая южная кровь матери. Если я оставлю его здесь, он захиреет в этом глухом углу, среди мирных рыбаков и скотоводов…»

Судьба Рори решилась, когда мальчик сказал, что если дядя Лейф не возьмёт его в плавание, он всё равно убежит на любом корабле, который появится у берегов Льюиса.

Все поняли, что угроза мальчика не пустые слова, и ярл Геллир, которому принадлежал решающий голос на семейном совете, наконец, произнёс:

— Хорошо, Рори, я отпускаю тебя в дальние странствования, и пусть тебя хранят Христос и пресвятая дева!

Рори в восторге бросился на шею деду, а старая нянька Тордис, убеждённая язычница, втихомолку пробормотала:

— Пусть лучше будут его покровителями великий отец богов Один и все могучие Асы…[64]

Прощаясь с мужем перед отплытием его корабля, Торунна шепнула, смущённо спрятав лицо в ладонях:

— Милый мой, у нас будет ребёнок…

— Вот видишь, родная, как я был прав, когда отказывался взять тебя в плавание. Ведь в случае несчастья погибли бы не только мы с тобой, но и наш сын и наследник…

— А ты уверен, что у нас будет сын? — перебила Лейфа Торунна, засмеявшись.

— Я знаю это так же твёрдо, как то, что солнце восходит на востоке, — ответил Лейф. — И знаешь что, Торунна: назови мальчугана Торгильсом, это моя непременная воля…

Сага о Лейфе Счастливом утверждает, что Торунна обладала даром предвидения. И этот дар заставил её сказать:

— Да, ты прав, дорогой: у нас будет сын Торгильс, и в жизни его произойдёт много необычайного. Но я предвижу и то, что ты не скоро увидишь меня и Торгильса — судьба поставит между нами много препятствий…

Торунна оказалась права: Лейф Эриксон увидел жену и сына лишь через несколько лет, и в эти годы он совершил великие дела.

Как видно, и Христос и скандинавские боги оказались милостивы к влюблённому Лейфу Эриксону. Плавание «Фрейи» с Гебрид к берегам Норвегии протекало благополучно, к большому разочарованию Рори, которому до страсти хотелось побороться с бурей. Утешение мальчуган нашёл в дружбе со Снорре Мудрым.

Небольшого роста, с красным обветренным лицом, с седыми волосами и маленькими слезящимися глазками, скальд знал бесчисленное количество историй про богов, про их битвы с великанами, про то, как боги в образе людей ходили по земле. Эти истории он рассказывал юному мореходу, и тот с упоением слушал их, как волшебные сказки.

В один из погожих осенних вечеров, когда заря золотила лёгкие облачка на западном небосклоне, Снорре рассказал мальчику занятный случай, приключившийся с богом Тором.

У норманнов величайшим позором для мужчины считалось, если он надевал женское платье. Но вот что однажды произошло с громовержцем Тором.

Целых три года воевал Тор с жестокими великанами Гримтурсенами, которые хотели завоевать Асгард, страну богов. Наконец враги были разгромлены и бежали. И тогда Тор выпряг двух быстроногих козлов из колесницы, на которой всегда ездил, и улегся спать на зелёном лугу. Свой очарованный[65] молот Мйольнир он положил рядом, под боком.

Каковы же были гнев и огорчение бога, когда, проснувшись, он не нашёл молота: кто-то во время его сна стащил заколдованное оружие. Пришлось обратиться за помощью к богу огня Локи; ему одному признался Тор в своей беде.

Локи, повелитель огня, не происходил из семьи богов. Он был родом из великанов, но его допустили в Асгард за необыкновенный ум и хитрость. На злого и коварного Локи трудно было положиться, но если требовалось что-нибудь разузнать, никто лучше него не справлялся с делом.

Локи, обратившись в сокола, полетел в Йoтунхейм, страну великанов. И там он разведал, что молот Мйольнир украл великан Трим. Трим хвалился своей проделкой. Он сказал, что он вернёт молот лишь в том случае, если за него отдадут замуж богиню Фрейю.

Боги собрались на совет. Что было делать? Потеря Мйольнира означала для них огромную беду. Ведь только при помощи очарованного молота удавалось им отбивать нападения великанов. Теперь они стали беззащитны против их грозной силы.

Кроткая богиня любви Фрейя впервые в жизни рассердилась, когда Тор предложил ей отправиться в Йотунхейм и стать женой Трима.

— Ты сам проспал молот, — сказала она, — сам его и выручай!

И тут подал хитрый совет страж радуги Хeймдалль.

— Друг Тор, почему бы тебе не надеть женское платье и самому не отправиться к Триму под видом Фрейи?

Громовержец возмутился:

— Мне?! Женское платье?! Никогда я не унижусь до такого позора!!

— А ты бы не спал так крепко! — ехидно усмехнулся кто-то из богов.

Тор призадумался, а тут на помощь ему пришёл любитель опасных приключений Локи.

— Ладно уж, помогу тебе, — проворчал он. — Ты переоденешься Фрейей, а я наряжусь твоей служанкой, и вдвоём с тобой мы одурачим великанов…

Тор сразу повеселел: позор легче переносится, если его делит с тобой кто-нибудь другой.

Богов нарядили женщинами. Тора одели в длинное платье, лицо и рыжую бороду закрыли плотной брачной фатой. Безусый и безбородый Локи удачно изобразил служанку.

Узнав о том, что боги отдают ему Фрейю в жёны, великан Трим возликовал и устроил роскошный пир, на который созвал множество гостей.

И вот за пиршественным столом появились «невеста» и «служанка». Дорога в Йотунхейм была длинная и трудная, Тор сильно проголодался и, позабыв осторожность, съел целого быка и восемь громадных лососей, выпил бочку крепкого пива.

«Однако ж нелегко будет прокормить такую жёнушку», — озабоченно подумал Трим.

Вслух он сказал: