И именно ко мне обращается.
— У вас… больше не возникло никаких сложностей? — спросил Алек.
Мои щеки загорелись.
— Нет, сэр. Спасибо, сэр.
Леди Регина гневно уставилась на меня, будто надеялась, что сумеет взглядом испепелить меня на месте.
— Тесс, ты докучала мистеру Марлоу?
— Ни в коем случае, мэм. — Алек шагнул вперед, оказавшись между леди Региной и мной.
То ли он защищал меня от нее, то ли демонстрировал мне, как легко может отделить меня от других. Находясь рядом с ним, я испытывала и влечение, и страх. Не знаю, какое из двух чувств было настоящим, а какое иллюзией. Может быть, оправданны оба.
— Она несла предмет, слишком для нее тяжелый. И нуждалась в помощи, чтобы отыскать свою каюту. Я имею в виду — вашу каюту.
Он не сказал, что Михаил угрожал мне. И кого он оберегает — меня или Михаила?
— Тесс часто прикидывается, что ей требуется помощь. Надеюсь, вас она не провела. — Леди Регина легко рассмеялась. — Со слугами всегда так. Они увиливают от своих обязанностей сразу же, стоит только отвернуться.
Она пыталась посрамить меня, но я не стыдилась. Я-то знала правду. И Алек тоже. Он уже так много знает обо мне… пожалуй, больше, чем мне бы хотелось. И это не придает мне ощущения безопасности.
Несмотря на свою застенчивость, Ирен попыталась сменить тему:
— Мистер Марлоу, вы уже видели Джона Джекоба Астора? Он в самом деле на борту?
— В самом деле, — ответил мистер Марлоу, заметно обрадовавшись смене разговора. — Со своей новой женой. Она ненамного старше вас.
Леди Регина не могла устоять перед сплетней, и вскоре вся компания пошла дальше. Родители и Лейтон вели светскую беседу, а Ирен брела вслед за матерью. Алек отстал на несколько шагов и шел пусть не рядом со мной, но ближе ко мне, чем к остальным. Его присутствие волновало меня как не очень приятный жар, когда стоишь слишком близко к огню.
Когда все завернули за угол и направились на корму, Алек повернулся ко мне. Теперь он стоял так близко, что я ощущала его горячее дыхание у себя на щеке.
Он резким голосом произнес:
— Ты им ничего не сказала.
— Нет.
— Ни про меня, ни про Михаила.
— Нет. Клянусь.
Алек наклонился еще ближе, впился в меня взглядом и прошептал:
— Если тебе дорога жизнь, молчи. Это единственное, что может тебя спасти. Ты меня слышишь, Тесс?
И пошел вперед так спокойно, будто вообще никогда со мной не разговаривал. Он даже улыбнулся, когда отец помахал ему, подзывая к себе. Я не знала, что и думать, но шагала следом, как и полагается послушной служанке.
Сказав мне, что Михаил нанесет удар, если я расскажу кому-нибудь о нем, пытался Алек меня защитить? Или это угроза?
Хоть так, хоть этак, он лишь подтвердил то, от чего я пыталась отмахнуться весь день. Мне угрожает опасность.
— Как ты могла повести себя так нахально, Тесс? — Леди Регина швырнула свою шляпу на диван в каюте Лайлов. — Вот так высунуться вперед! Попытаться завладеть вниманием Алекандра Марлоу!
— Мама, он сам заговорил с Тесс, — попыталась вставить Ирен, но леди Регина не обратила на нее никакого внимания.
Она отчитывала меня довольно долго, но я ее почти не слушала. Я стояла и вовремя кивала, но мысли мои были заняты угрозой Алека. Или предостережением — я все еще не знала, чем именно. И еще я не могла не думать о холодных глазах Михаила.
Я говорила себе, что свою часть сделки выполняю. Я никому ничего не сказала. Алек пообещал, что это меня защитит, и зачем бы ему врать? Молчать, никому не рассказывать про себя правду — до сих пор мне это помогало, верно? Значит, просто нужно помалкивать еще об одном случае.
Леди Регина допоздна выплескивала на меня свою злость, а потом мне пришлось одевать Ирен к обеду. Пока я помогала ей надеть синее, как васильки, вечернее платье, она не переставала извиняться передо мной за свою мать.
— Она просто нервничает, — говорила Ирен, как будто эта коровища вообще умеет нервничать. — В последнее время мама занята… очень многими делами. И поэтому сердится. Пожалуйста, не принимай этого на свой счет.
— Вам не нужно передо мной извиняться, — ответила я, зачесывая ее бесцветные волосы наверх и закалывая их гребнями с драгоценными камнями. По крайней мере это придаст им хоть какой-то блеск. Хорошо, хоть она уже достаточно повзрослела, чтобы носить высокие прически, это помогало мне скрывать, насколько прямые у нее волосы. — Я ваша прислуга и знаю свое место.
— Это не значит, что с тобой можно скверно обращаться. — Ирен посмотрела на свое отражение в зеркале и вздохнула. — О, ну какой в этом смысл?
— Сегодня вечером вы выглядите очень славно. Только нужно немного подбодриться. Улыбнитесь. Уверенность в себе — наполовину выигранное сражение, мисс.
Она в самом деле выглядела этим вечером лучше, чем обычно, — ей очень идет этот цвет и простой покрой платья. В любое другое время я бы гордилась своим мастерством. Как горничная леди, я должна следить за тем, чтобы Ирен выглядела с лучшей стороны. Когда ее мамаша мне не мешает и не напяливает на Ирен оборки, в которых тонет ее хрупкая фигурка и бледные «чистые» краски лица, Ирен бывает… ну, не восхитительной красавицей, но вполне хорошенькой. Может, я и стала горничной при леди, будучи слишком юной и не имея никакого опыта, но я быстро всему научилась.
Впрочем, сегодня вечером я не могла от души наслаждаться своим триумфом. Мне казалось, что я не слышу ничего, кроме шума крови в ушах и шепота Алека.
Молчи.
— Ну, не так уж и плохо, — протянул Лейтон, вошедший в комнату. Ирен нахмурилась. Она любит уединение, но ее брат уважает его так же мало, как всё (и всех) остальное. — По крайней мере сегодня вечером нам не придется тебя стесняться.
За его спиной я увидела Неда, чье веснушчатое лицо гневно пылало. Он терпеть не может, когда Лейтон цепляется к Ирен. Но Нед спросил только:
— Это все, сэр?
— Абсолютно. — Лейтон и вправду выглядел безукоризненно в смокинге без единой морщинки. — Весь вечер можешь быть свободным.
— И ты тоже, Тесс, — слегка улыбнувшись, сказала Ирен.
Но тут из соседней комнаты послышался голос леди Регины:
— Тесс, ты останешься здесь. Хорн занимается мной. Уложи Беатрис спать.
Мой желудок ныл от голода и страха, но что я могла поделать? Что мне приказывают, то я и должна выполнять.
— Да, миледи.
К тому времени, как я умыла малышку Беатрис, уложила ее спать и леди Регина меня отпустила, я уже ничего не боялась. Хотя всякий раз, как я вспоминала про угрозу Михаила или думала об Алеке, меня охватывала слабость, но голод все же преобладал. Мне казалось, что если я просто поем, то смогу выдержать все что угодно.
Но когда я добралась до своего третьего класса, время чаепития давно прошло. Во сколько в следующий раз накроют стол? Я торопливо зашагала по длинному коридору, ведущему, как мне казалось, в
