В четверг утром Крамер завтракал яичницей с ветчиной, а Энн влюбленно смотрела ему в рот. Дело в том, что Энн никогда не завтракала, считая себя и так слишком полной. Проглотив последний кусок, Крамер попросил:

— Милая, сегодня прилетает Моэ Могетти. Я хочу пригласить его на ленч.

Энн, которая как раз наливала мужу кофе, удивленно вскинула глаза:

— Кто прилетает?

— Моэ Могетти. Ты помнишь его?

— Того негодяя? Он, кажется, недавно вышел из тюрьмы, не так ли?

— Ну, это было два года назад. Моэ — отличный парень.

Энн, побледнев, поставила кофейник прямо на скатерть.

— Что ему нужно?

— Ничего. У него собственное дело, между прочим. Он звонил мне вчера. Ему нужно в Парадиз-сити, а заодно он хочет навестить меня. Будь с ним поласковей. Он — хороший парень.

— Он негодяй, Джо! Ты же обещал мне не ввязываться в темные дела. Вспомни о нашем положении. А вдруг кто-то узнает, что ты бывший преступник. Что тогда?

Крамер с трудом сдержал раздражение.

— Не волнуйся, Энн. Моэ — наш старый друг. В тюрьму, между прочим, может попасть каждый. Это было недоразумение. Я же тебе говорю: он прилетает по делу.

Энн испытующе посмотрела на мужа, Крамер выдержал этот взгляд и улыбнулся.

— Как у него дела? — спросила Энн.

— Спросишь его об этом сама.

— Я не хочу у него ни о чем спрашивать и не хочу видеть его здесь! Послушай, Джо, вот уже пять лет ты не занимаешься ничем таким. Не лезь снова в их дела, умоляю тебя.

Крамер отодвинул чашку и закурил.

— Никто никогда не указывал мне, что делать. Даже ты. Заруби у себя на носу: Моэ приедет сюда на ленч. Он приедет сюда потому, что мы старые друзья. Других причин нет, запомни это!

Энн увидела, как посуровело лицо мужа, и замолчала. Она все же побаивалась Большого Джо. К тому же знала, что постарела за последнее время. Глядя по утрам в зеркало, Энн находила все новые и новые морщинки. К тому же бывшая певичка располнела, а Крамер, несмотря на годы, все еще оставался здоровым и энергичным. Это тоже нужно было учитывать.

Энн попыталась улыбнуться.

— Хорошо, дорогой, будет так, как ты хочешь. Я не имела в виду ничего плохого. Просто меня немного беспокоит его… прошлое.

— Не стоит из-за этого волноваться. У кого-то могут быть сомнения и по поводу моего прошлого, — сказал Крамер и встал. — Ну, я поехал в аэропорт. Вернемся в половине первого.

Джо потрепал жену по щеке и вышел.

Энн без сил опустилась в кресло.

Моэ Могетти!

Ее мысли вернулись к тем годам, когда этот тип был правой рукой Джо. И теперь он — бывший заключенный, приедет в их дом, в город, где они с мужем имели такое хорошее положение и выглядели почтенной супружеской парой. А что, если кто-то узнает, что Моэ был у них на ленче?

Она закрыла лицо руками.

О чем думает Джо?

Сотрудники ФБР инспектор Джей Деннисон и специальный агент Том Харпер, ждали в аэропорту посадки на вашингтонский самолет.

По сравнению с Деннисоном, мускулистым сорокавосьмилетним мужчиной, Том Харпер выглядел совсем юнцом. Он и на самом деле был на двадцать лет моложе Джея, к тому же по комплекции сильно смахивал на цыпленка. Втайне Том завидовал пышным рыжеватым усам, которые, казалась, без всяких усилий со стороны Джея, произрастали на его лице. И все же Харперу, который был очень замкнутым человеком, нравился Деннисон. И это было взаимно. Они настолько нравились друг другу, что Харпер даже собирался жениться на дочери Деннисона, чтобы сделать другу приятное, хотя такие девушки и не совсем были в его вкусе.

Сотрудники ФБР сидели в стороне от людского водоворота и о чем-то неторопливо разговаривали.

Внезапно Деннисон схватил Харпера за руку:

— Ты знаешь, кто этот тип! Видишь, вон тот, который проходит контроль.

Харпер взглянул на невысокого полного мужчину с седыми волосами и круглым лицом. Он видел его впервые и вопросительно взглянул на Деннисона.

Деннисон встал:

— Идем за ним, но только осторожно. Этот тип очень меня интересует.

Толстяк пошел к выходу, помахивая новым чемоданом.

Деннисон и Харпер шли следом, стараясь не слишком мозолить ему глаза.

Толстяк прошел двойную стеклянную дверь и направился к стоянке такси.

— Это Моэ Могетти, — сказал Деннисон, не спуская с него глаз. — Слышал о таком? Встречать ты его не мог — слишком молод, а вот по отчетам должен помнить.

— Неужели, Могетти? Конечно, я знаком с его делом. Он был правой рукой Крамера. Оба этих парня когда-то верховодили среди гангстеров. Потом Моэ посадили. Года два назад он вышел. Но, похоже, теперь у него все в порядке. Посмотри, как сшит его костюм.

Деннисон покосился на Харпера и одобрительно кивнул:

— Интересно, что эта гнида делает здесь? А это кто слева? Видишь? Ба, да это сам Крамер!

Тишину нарушил голос диспетчера из динамика, который пригласил пассажиров, вылетающих в Вашингтон, пройти к выходу номер три.

Сотрудники ФБР посмотрели, как Крамер здоровается с Могетти, и неохотно направились на посадку.

— Крамер и Могетти… гм. Комбинация не из приятных, — задумчиво произнес Деннисон. — Это грозит большими переменами.

— Уж не думаешь ли ты, что Крамер может приняться за старое? — удивленно посмотрел на него Харпер. — С его деньгами это просто безумие.

Деннисон пожал плечами:

— Трудно сказать. Я много раз спрашивал себя, почему застрелился Солли Лукас? Он ведь занимался деньгами Крамера. Словом, надо присмотреть за этой парочкой. Я предупрежу ребят, когда мы сядем в самолет. Вот уже двадцать один год я мечтаю схватить Крамера с поличным. Если он примется за старое, я получу шанс.

Не чувствуя слежки, Моэ подошел к Крамеру, и бывшие преступники тепло поздоровались. Они давно не видели друг друга, и, можно сказать, соскучились.

В отличие от Моэ Крамер выглядел прекрасно. Он загорел и был свеж, как молодой редис, и хотя походка его уже не была столь легкой, Моэ это не удивило — ведь Крамеру было почти шестьдесят.

Большой Джо отметил, что Моэ потолстел нездоровой полнотой, побледнел и выглядел почти больным. Это заставило его более внимательно приглядеться к Могетти. Он насторожился, заметив испуг в черных глазах Моэ. Правда, одет Могетти был очень хорошо, но все на нем сияло подозрительной новизной.

— Рад встрече, — сказал Крамер, пожимая Могетти руку, — как твои дела?

Не ожидая стального пожатия, Моэ слабо вскрикнул. По сравнению с Джо его рука была слабой и безвольной.

Старые приятели отправились к черному блестящему «кадиллаку».

— Это твой, Джо?

— А что, заметно? Конечно, мой. Я собираюсь сменить старичка на новую модель. А сейчас поедем ко мне. Энн специально для тебя приготовила ленч.

По дороге Крамер принялся расспрашивать о Лоле, и Могетти рассказал все без утайки. Большой Джо