академической деятельности ради политической борьбы против нацистского режима. Между тем для философа, успевшего обнаружить свои антинацистские убеждения, жизнь в Германии становилась небезопасной. В ноябре 1933 г. по приглашению знаменитой Нью-Йоркской высшей теологической школы Union Theological Seminary Тиллих вместе с семьей отправился в Америку. Он оказался в чужой стране, когда ему было 47 лет. Он не знал английского языка и (быть может, поэтому) был уверен, что по- настоящему философия и теология едва ли возможны за пределами Германии и менее всего — в глубоко провинциальной, как он считал, Америке.
Америка приняла Тиллиха дружелюбно. Union Theological Seminary находится в самом центре огромного Колумбийского университета в Нью-Йорке. Там Тиллих почувствовал себя уютно, он считал, особенно в первые годы пребывания в США, что Нью-Йорк единственное место в Америке, где он в состоянии жить и работать. В первые месяцы после приезда в США он занимался главным образом изучением английского языка, так как уже с весеннего семестра 1934 г. должен был приступить к чтению лекций. Надо заметить, что почти все свои работы американского периода Тиллих написал по-английски, хотя необходимость выражать свои мысли на этом языке поначалу вызывала у него внутреннее сопротивление. Он очень тосковал по родине, в душе отгораживался от американской жизни и почти год все еще не терял надежды на скорое возвращение в Германию, так что даже пытался вести переговоры об этом с германскими властями.
Вначале американские коллеги нашли возможность дать Тиллиху работу в качестве «приглашенного профессора» философии религии и систематической теологии: приглашение продлялось ему ежегодно, а в 1937 г. он получил постоянное преподавательское место. В 1940 г. Тиллих стал штатным профессором философской теологии в Семинарии (в том же году он получил американское гражданство) и оставался в этой должности по 1955 г. Вершиной профессиональной карьеры Тиллиха в Америке стало его профессорство в Гарвардском университете (1955–1962). В последние годы жизни Тиллиха Америка видела в нем живого классика, он был широко известен за пределами академических кругов, его фотография даже появилась на обложке «Newsweek».
Вот что интересно в этой истории: образ мышления Тиллиха был чужд и часто непонятен его американским коллегам, в 30-е годы его имя и его работы были практически неизвестны в США, а его устный английский долгое время оставлял желать лучшего. Все это не помешало американцам понять, что их интеллектуальное сообщество может научиться от немецкого эмигранта Тиллиха чему-то важному, если оно поможет ему выразить себя в непривычных условиях. (Стоит заметить, что в середине 30-х годов, в разгар Великой депрессии, жалованье Тиллиха складывалась в значительной мере из регулярных пожертвований семинарской профессуры.) И обратно: есть основания думать, что Тиллих, вопреки своим предвзятым мнениям, тоже научился в Америке чему-то важному. Здесь его творчество достигло высшего подъема. Именно работы, написанные в США, сделали Тиллиха одним из важнейших творцов христианской мысли нашего века. При этом Америка сумела сделать Тиллиха своим достоянием, как и некоторых других беглецов от нацизма.
Действительно, Паулю Тиллиху выпала редкая судьба. В его творчестве встретились европейская и американская интеллектуальные традиции. Изжив «немецкий провинциализм», он почувствовал себя уже не эмигрантом, а «гражданином мира». В современную ему американскую философию, где господствовал прагматизм Джона Дьюи, он внес элементы классического немецкого идеализма и экзистенциализма, христианскую мысль в Америке он обогатил синтезом философии и теологии.
В 1947 г. Тиллих впервые после отъезда посетил Германию. Впоследствии он еще несколько раз приезжал на родину, читал лекции в немецких университетах. В 50-60-е годы его идеи стали возвращаться в немецкую академическую среду, о чем свидетельствовали переводы его американских книг и публикация четырнадцатитомного собрания его сочинений на немецком языке.
Тогда же, в 50-х — начале 60-х годов, выходят в свет важнейшие произведения Тиллиха. Главным своим трудом и делом всей жизни он считал трехтомную «Систематическую теологию», в которой был сформулирован окончательный вариант «системы». Следуя немецкой интеллектуальной традиции, Тиллих считал необходимым облечь свой вклад в историю мысли в
Мы уже знаем, что Тиллих называл свою систему «апологетической». Вот как он объяснял это понятие: «Апологетическая теология — это „отвечающая теология“. Она отвечает на вопросы, содержащиеся в „ситуации“. При этом она исходит из вечной христианской Вести и использует средства, предоставленные той ситуацией, на чьи вопросы она отвечает».
Ситуацию, с которой имеет дело теолог, Тиллих определял как «творческую интерпретацию человеческого существования», т. е. как интеллектуальную культуру, истолковывающую свою социальную среду. Итак, теология отвечает на вопросы, задаваемые культурой.
Построение системы оказывается возможным благодаря предложенному Тиллихом «методу корреляции», т. е. постоянного соотнесения друг с другом христианской Вести и ситуации, на вопросы которой Весть должна ответить.
Таковы некоторые важные предпосылки, на которых основана «Систематическая теология» Пауля Тиллиха. Однако среди его работ наибольшей популярностью у читателей пользуются три тома проповедей и несколько небольших книг, в которых разработаны отдельные элементы «системы». Именно эти работы вошли в предлагаемый вниманию читателя сборник.
Пожалуй, самое яркое из этих сочинений — «Мужество быть», опубликованное 952 г. Эта книга сразу же привлекла к себе внимание читателей в разных странах. Она была переведена на все главные европейские языки и выдержала множество переизданий. «Мужество быть» относится к философской классике нашего века.
Эта небольшая работа обращается скорее к «обычному» читателю, нежели к специалистам по философии, поэтому язык ее прост и «нетехничен». В книге говорится о том, что было важно для человечества на протяжении всей его истории, — .о проблеме тревоги. Тиллих выделяет три типа тревоги — тревогу судьбы и смерти, тревогу вины и осуждения, тревогу пустоты и отсутствия смысла.
Предлагая читателю свое понимание природы тревоги, Тиллих описывает и пути ее преодоления. Человек преодолевает тревогу посредством утверждения своего Я вопреки небытию, т. е. посредством того, что Тиллих называет «мужеством быть». При этом, как показывает автор, для разных культурных эпох характерно преобладание разных типов мужества, которые он описывает как «мужество быть частью», «мужество быть собой» и «мужество принять приятие». Этот последний вид мужества Тиллих понимает как осознание человеком того, что он «принят», т. е. оправдан «силой самого бытия». Здесь мы видим ответ Тиллиха на вопрос той «ситуации», в которой прошла его собственная жизнь. Из его опыта следовало, что в культуре XX века распадаются все унаследованные из прошлого смыслы. Поэтому вопрос ситуации формулируется следующим образом: какое мужество может справиться с тревогой пустоты и отсутствия смысла?
В «Мужестве быть» Тиллих для раскрытия своей философской концепции обращается к политическим идеям, к психологии, к истории философии, литературы и искусства. Дело в том, что разработанная им философская категория «мужество быть» соединяет этическую проблематику с онтологической, охватывая их и открывая путь к новому философскому синтезу. Этот синтез позволяет автору дать оригинальное толкование важнейших явлений в истории западной цивилизации. Так, Тиллих рассматривает литературу, искусство и философию середины XX века как проявление «мужества быть».
«Динамика веры» развивает темы последней, специфически «христианской» главы «Мужества быть». В «Динамике веры» яснее, чем где бы то ни было еще, Тиллих проявил себя как продолжатель — по моему мнению, самый яркий — классической либеральной систематики (от Шлейермахера до Трельча) в XX веке и как теолог, сознательно пытавшийся выразить специфику протестантской религиозности и описать то, что он сам называл «протестантским принципом». Этот термин (точнее, этот образ или лейтмотив) по-разному используется в трудах Тиллиха американского периода. Но в разных обработках любимого мотива Тиллиха заметен инвариант, который следует выделить. «Протестантский принцип» — это символ «правильной» религиозности, признающей абсолютную инакость Бога и поэтому трезво оценивающей самое себя: ведь Бог равно далек (или равно близок) и по отношению к сакральной, и по отношению к профанной деятельности человека. Стало быть, секулярная сфера жизни не менее — но и не более — близка к божественному, чем религиозная. Это основополагающее приятие мирского вместе с сакральным тоже принципиально отличает «теологию культуры» зрелого Тиллиха от «теологии кризиса» Карла Барта, для
