ключами где-то —Идут за мной, – и мне кончать пора.Стальным концом негодного пераВ углу тюрьмы, не знавшем ласки света.Скрипя, как мышь, черчу слова сонета.Идут. Прощай, проклятая пора!

Дмитрий Олерон

Путь

1. Одурь

Над душным коробом бессменный пел буран.Горела голова, и было непонятно,Струится ль чья-то кровь, в глазах ли рдеют пятна,Иль плеск колокольцов так душен и багрян.Но было сладостно отравный длить обман:Какой-то плавный вал катил меня обратно...Я плыл... Я плыл назад, к тому, что невозвратно,Откуда я бежал с покорной болью ран!Был миг, когда душа, не выдержав истомы,Бессильная, ушла в неверные фантомы...И стало ясно вдруг: все было вспышкой лжи,Дремотной одурью, недугом утомленья, —И кони, и ямщик, и красные кряжи,И чуждый уху звук наречий Верхоленья.

2. Ночлег

Вчера играл буран. Вчера мы были хмуры.Сегодня грудь поет, предчувствием полна.Разбросанный улус сторожит тишина,Чернеют на столбах растянутые шкуры.Мы мчимся. В эту ночь мне блещут Диоскуры.И звездных пропастей живая глубинаТрепещет и гремит, как бубен колдуна,Когда цветет экстаз и плещут бумбунуры.Но сердце, полное созвучий и огней,Украдкой слышало, как где-то все сильнейУпрямая печаль, проясниваясь, крепла.Скорее бы вбежать в нависшую тайгу,В ограде лиственниц разжечь костер в снегуИ бодрствовать всю ночь на теплой груде пепла!

3. Морока

Погаснул бледный день, и ночь была близка.Багряные столбы буран предупреждали.Но ночь звала вперед. Мы отдыха не ждалиИ спешно в Усть-Орде меняли ямщика.И скачем мы опять до нового станка.Опять ямщик молчит. Пустынно мглятся дали.Как стертое лицо завешенной медали,Студеная луна рядится в морока.Сквозь наледь мертвых слез, слепляющую веки,Я вижу, как погост, зияют лесосеки,Бесшумным хаосом летучий снег кипит,Заморочен окрест стеною зыбкой тони,И с мягким шорохом двенадцати копытВплывают в белый мрак усть-ординские кони.

4. Перевал

Мы взяли напрямик. Подъем глухой дорогиЛучится за хребты. Над гранью снеговойТуманный всходит день. Иду за кошевой,С трудом из пол дохи выпутывая ноги.Как пусто. Как легко. Молитвенны и строги,Под белой кипенью овитых снегом хвойЛесные тайники шуршат над головой,И в розовом дыму прозрачно мглятся логи.Как мертво. Как легко. И нужно ль ждать весны,Когда ручьи сменят бесстрастье тишины,Кусты шиповника так страстно будут алы,Так страстно будет синь стыдливый водосбор,Багульник забагрит живые скаты горИ дол смарагдами заткут дракоцефалы?..

Из книги «Олимпийские сонеты»

* * *Смотреть вперед, отвергнув упованья,Не знать часов, не верить в смену дней.Закрой глаза и в сне окаменей,Когда таков твой круг существованья.В таком кругу прошедшее ясней.Не разлюби свои воспоминанья:Беги услад, беги очарованьяИзжитых лиц, событий и огней.Ты помнишь миг: они пришли впервые.Как сладко боль зажглась в твоей крови!То, чуя тлен, шли черви гробовые.Окаменей, их пир останови:Как статуи, в недвижности живые,В недвижном сне таинственно живи.

В пути

Балаклава

Здесь был Улисс

Намокший снег живую ткань плететВ летучей мгле под влажным небосклоном.Кричит баклан, и зыбь с протяжным звоном —Удар в удар – в брандвахту глухо бьет.Здесь был Улисс. Вотще, под ИлиономСвершив свой долг, он вспять направил флот.Кто в мирную Итаку отплывет,Того судьба загонит к Листригонам.Один, во тьме, он часто здесь блуждалИ небеса с надеждой вопрошал,В овечий плащ закутавшись от снега.Вотще. Молчал ненастный горизонт,Кричал баклан, и с тяжкого разбегаВ отвес скалы угрюмый бился Понт.

Шторм в Архипилаге

Сон

И снилось мне: с взволнованных высот,Где вился смерч подоблачной колонной,Спускалась зыбь к прозрачности придонной,Спускалась зыбь разбить хрустальный грот.На дне морском, в тиши хрустально-сонной,Ни рыб, ни трав, ни чудищ не живет:Кто не доплыл до порта, только тотЛежит в песках и спит, завороженный.Бежали две, дитя и мать, по дну.Все ниже зыбь спускалась в глубину,Смотрела мать безумно и устало.Но не могло дитя ее понять:Склонялось к дну, задерживало матьИ камушки цветные собирало.

Кронейон

Над раскопками

Здесь холм во тьме. А там, из-за барьера,С Аркадских гор подъемлется лунаИ плещет в дол, ярка и зелена.Переклонясь, как полная патэра.И все внизу, – как будто все из сна,Которому в явленьях нет примера, —Все – как смарагд, все странно, как Химера,И призрачно, как глубь морского дна.Сквозь зыбкий свет зеленого потопа,Как с острова, гляжу с холма туда,И в том, что там, не видно мне труда,Ряженного за драхму землекопа:О, счастлив тот, кто в тихий час луныГлядит во тьме на мраморные сны.

Герайон

Гермес и Вакх Праксителя

Вакх

Он был лозой на грядках винодела,Он был ключом из кубков круговых,Он ткал узор видений бредовых,Им речь волхва в экстазе пламенела,Им вольный крик слагался в песнь и стих.Он был, как Дух. Но смутен Дух без Тела,И родила Диониса Семела.О, Эрмий, он теперь в руках твоих.Преемник сил стихии вечно страстной,Божественный, невинный и прекрасный,Взирает он на мир с твоих колен.Но нет, еще не миру эти взгляды:Им чужд еще насмешливый СиленИ резвый хмель, и шумные Менады.

Храм Зевса

Метопы

Подвиги Геракла

Цветы в венке дорических колонн,Обходят храм несчетные метопыПод скатом плит из мраморов Родопы,Где тяжкий фриз на звенья разделен.Текучих строф размеренные стопы,Немая песнь эпических времен,Их строй звучит, как будто мирны звонОкаменел на струнах Каллиопы.Меж тем как Феб свершает свой полетИ факел дня по статуям плывет,Полна борьбы их рдеющая лента.И каждый день без отдыха по нейСтезей побед, бессмертья и огнейИдет Геракл в кольце
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату