трансформатор.
Черный лед разбегается из-под ног Невидимого Принца, сковывая мостовую.
И тает на полпути к линии ярко окрашенных цветов.
Земля содрогается под ногами. С громовым треском булыжники мостовой разъезжаются между ними зазубренным черным разломом.
— Что ты делаешь, Дэррок? — спрашиваю я.
— Скажи ему, — командует Дэррок, и Принц открывает рот, чтобы заговорить.
Я затыкаю уши, чтобы заглушить адский звук.
В'лейн в разговорах со мной использовал знакомый мне язык. Все Видимые в моем присутствии говорили на моем языке. Я поняла, что это была поблажка.
С Невидимыми Принцами поблажек не будет. Их язык — это темная мелодия, не рассчитанная на человеческий слух. Однажды мне пришлось беспомощно слушать, как они мурлычут мне на ухо, и это свело меня с ума.
К тому времени как Невидимый замолкает, В'лейн уже разглядывает меня с легким изумлением.
Я осторожно убираю руки от ушей, но не опускаю их, на случай если НП снова начнет «говорить».
— Он утверждает, что
От меня не укрывается, что В'лейн не произносит моего имени. Скорее всего, его раса и это сочла бы признаком слабости.
— Какая разница? Он мертв. Исчез. Освободил нам всем дорогу. Не говори, что ты не хотел его смерти.
Мне интересно, действительно ли они сожгли его тело. Но я ни за что не спрошу об этом.
— И ты убила его копьем?
Я киваю. Понятия не имею, но с этим проще всего согласиться. Чем меньше времени я буду думать о Бэрронсе, тем лучше.
В'лейн переводит взгляд с меня на стоящего рядом со мной Принца.
— И после того как ты убила Бэрронса, ты решила, что твой враг станет твоим другом?
— Девушке необходимы друзья.
Я устала. Устала от этих демонстраций. Мне нужно поспать. Нужно побыть в одиночестве.
— Слушай, В'лейн, Видимые бессмертны, и Невидимые бессмертны. Что вы собираетесь делать? Всю ночь обмениваться ударами? Насколько я знаю, существует лишь одно оружие, способное этой ночью убить Фейри, и это оружие у меня.
— Его у тебя нет.
— Оно у нее есть, — произносит Дэррок.
И я чувствую вес своего копья в ножнах. Я вздрагиваю и недобро смотрю на Дэррока.
— Самое, блин, время.
Думаю, он наконец ощутил, насколько повысился уровень угрозы. А может, ему тоже не по себе.
Я запускаю руку под куртку, и мои пальцы смыкаются на рукояти. Я люблю свое копье. Я сохраню его в новом мире, который создам, хотя в нем не будет Фейри.
— Его нет, — повторяет В'лейн.
— Я думала, ты не видишь и не слышишь его.
— Я чувствую его вонь.
Мое копье исчезает.
Появляется.
И снова исчезает.
Я перевожу взгляд с В'лейна на Дэррока. В'лейн смотрит в его направлении. Дэррок сосредоточен на Невидимых Принцах. Они Молча борются за меня и мое оружие, а меня бесит то, что я ничего не могу контролировать. В первую секунду В'лейн забирает копье, в следующую Дэррок его возвращает. Оно мелькает в моих пальцах, я чувствую то рукоять, то пустоту. Рукоять, пустоту...
Я трясу головой. Это может продолжаться всю ночь. Они могут долго играть в свои глупые игры. А у меня есть более важные дела, например выспаться, чтобы собраться с силами перед охотой. Усталость достигла опасных пределов. Я больше не чувствую отупения. Я стала настолько хрупкой, что готова рассыпаться.
Я уже собираюсь повернуться и уйти, но тут ночь взрывается звуком автоматных выстрелов.
Видимые шипят, те, кто может телепортироваться — включая В'лейна, — исчезают, оставив почти треть своего отряда на улице. Эта треть с рычанием поворачивается к стреляющим. Когда в Фейри попадают пули, они шипят, низшие касты мерцают и падают. Другие поворачиваются к нам и бегут к Невидимым, чтобы спастись.
Я слышу голоса Джайна и его людей. Они перекликаются и приближаются со стороны Видимых. Я замечаю блеск винтовки на крыше в квартале отсюда и понимаю, что подключились снайперы.
Хорошо. Надеюсь, сегодня они ранят сотни Фейри, заберут их и закуют в железо. И, надеюсь, Дэни прикончит тех, кого они поймали.
Но я рискую погибнуть от огня союзников в этой исковерканной реальности. А у меня есть целый мир, который ждет меня в будущем.
Я оборачиваюсь к Невидимым Принцам, чтобы приказать им унести меня отсюда. Мои враги, мое спасение.
Дэррок отдает команду.
Руки Принцев касаются меня, и мы исчезаем прежде, чем я произношу хоть слово.
«
У тебя ущербная логика. Время это вечность. Оно есть всегда. Прошлое, настоящее будущее. В прошлом было время, когда не было тебя. Следовательно, ты не бог.
С капризностью испорченного ребенка.
11
Я стою на балконе и смотрю в темноту. Снег кружится у моего лица, ложится на волосы. Я ловлю несколько снежинок и рассматриваю их. На Глубоком Юге, где я росла, редко шел снег, но тот, что я видела, был не таким.
У этих снежинок сложная кристаллическая структура, некоторые меняют оттенок по краям. Зеленые, золотые, грязные, как пепел. Они не тают от тепла моей кожи. Они крепче обычных снежинок, или же я стала холоднее. Когда я сжимаю ладонь, чтобы растопить их, одна из снежинок врезается мне в кожу острыми краями.
Снежные лезвия. Как мило. Еще одно изменение Фей в моем мире. Самое время для нового.
Я обдумываю концепцию. С тех пор как я приехала в Дублин в начале августа, время стало странным. Стоит мне посмотреть на календарь, и подтвердится то, что знает мой мозг, — прошло шесть месяцев.
Из этих шести месяцев весь сентябрь стал для меня одним днем в стране Фейри. Ноябрь, декабрь и часть января были потеряны в безумном сексе и забвении. Часть января и февраля пролетела за несколько дней, пока я была в Зеркалах.
То есть прошло шесть месяцев, четыре из которых пронеслись мимо меня, поскольку я по той или иной причине не осознавала течения времени.
