Кейнса: (1) гидравлическое кейнсианство — кейнси–анский крест и интерпретация через модель IS–LM, рассматривающая кейнсиан–скую модель скорее как частный случай, нежели как общую теорию, — также известное как «неоклассический синтез» или «незаконнорожденное кейнсианство», в зависимости от вашей точки зрения; (2) фундаменталистское кейнсианство, делающее акцент на меняющихся ожиданиях и повсеместной неопределенности, что соответствует изложению, содержащемуся в главе 12 «Общей теории» и в статье Кейнса об «Общей теории занятости» 1937 г., и подразумевающее, что подход Кейнса невозможно примирить с неоклассической традицией; (3) неравновесное кейнсианство — переформурировка Кейнса в терминах ОР, но без вальрасовского аукциониста, с неполной и несовершенной информацией, неверными ценовыми сигналами и адаптацией выпусков и цен, при ограничениях на доходы. См. также Blaug M. (1985, р. 668—671, 693).

Сказанное ярко иллюстрирует жесткий обзор книги Фридмена и Шварц «Тенденции денежного обращения в Соединенных Штатах и Соединенном Королевстве» (1982), сделанный Хендри и Эрикссоном (Hendry D.F. and Ericsson N.R., 1991). За этим обзором, содержащим их собственный «обобщающий» подход к регрессионному анализу, последовал эффективный ответ Фридмена и Шварц (Friedman M. and Schwartz A.J., 1991, особ. р. 48—49).

Исследовательская программа человеческого капитала действительно была распространена Беккером и другими на «экономическую теорию семьи» (см. ниже, главу 14).

Заметим, что упор на индивидуальный выбор является квинтэссенцией исследовательской программы человеческого капитала. Утверждалось, что образование повышает аллокационную эффективность производства и потребления, ускоряет технический прогресс, увеличивает норму сбережения, снижает рождаемость и влияет на уровень и природу преступности (см. Juster F.T., 1975, chs. 9—14). Но если эти эффекты не побуждают индивидов приобретать дополнительное образование, они не имеют ничего общего с исследовательской программой человеческого капитала.

Аналогичным образом, было бы интересно спросить, какое воздействие оказывает образование на экономический рост, вне зависимости от мотивов, лежащих в основе предоставления формального образования. Попытка ответить на этот вопрос находилась в центре внимания растущего потока литературы по декомпозиции факторов экономического роста в начале 1960–х годов; однако недавние сомнения в отношении понятия агрегированной производственной функции практически подорвали всякий дальнейший интерес к изучению данного вопроса (см. Nelson R.R., 1973; Denison E.F., 1974). В любом случае, оглядываясь назад, кажется сомнительным, что декомпозиция факторов роста, подобная той, которую предложил Денисон, серьезно связана с ключевыми проблемами теории человеческого капитала (Blaug M., 1972, р. 99—100).

Цитируя слова Беккера: «Традиционная теория домашнего хозяйства является в основном теорией домашнего хозяйства, состоящего из одного члена, и она почти, если не полностью, бесплодна (от полной бесплодности ее спасает важная теорема [sic] об отрицательном наклоне кривых спроса). Напротив, новая теория домашнего хозяйства — это теория семьи, состоящей из многих членов с взаимозависимыми функциями полезности, и она сосредоточивается на вопросах координации и взаимодействия между ее членами при принятии решений о заключении брака, заведении детей, разделении труда при определении времени, посвящаемого работе и инвестициям в рыночные и нерыночные навыки, защите членов семьи от рисков, при определении величины трансфертов между поколениями в семье и т.д. Экономисты, таким образом, только начинают приписывать семье ту доминирующую роль в обществе, которую она традиционно играет у социологов, антропологов и психологов. В то время как теория фирмы за прошедшие тридцать лет в целом не изменилась, домашнее хозяйство в экономической теории из бесплодного поля превратилось в одну из наиболее захватывающих и многообещающих областей» (Becker G.S., 1976, р. 169).

Впрочем, см. работы: Leibenstein H. (1974, 1975), Keeley M.C. (1975) и Fulop M. (1977), авторы которых имеют дело исключительно с экономической теорией рождаемости — одним из направлений в новой исследовательской программе. Лайбенстайн (Leibenstein H., 1974, р. 463, 466, 468—469) делает несколько интересных замечаний о различных методологических установках разных представителей Чикагской школы, но портит дело, отрицая, что прогнозные возможности теории являются подлинной проверкой ее истинности (1975, р. 471). См. также работу Ferber M.A. and Birnbaum B.G. (1977), в которой содержится единственная на сегодняшний день попытка критического анализа новой экономической теории семьи в целом.

Ту же мысль высказывает Саймон (Simon H., 1987, р. 29—31) по поводу беккеровского «Трактата о семье» (1981).

См. тяжеловесный юмор Блайндера (Blinder A.S., 1974), излагающего экономическую теорию чистки зубов, и Бергстрема (Bergstrom Т.С, 1976), который пишет об экономической теории сна.