А духовная шизофрения, то есть смешение добра с очевидным злом, полная дезориентация и расщепление сознания читателей К. К. — продолжается и далее…
(В пятых.) Если некоторые магические практики, которые даёт магам Арендатор, и растлевают, то лидер новых толтеков дон Хуан осознаёт это в полной мере и протестует против этого, «сожалеет»…
«Дон Хуан сказал, что дары арендатора необычайны, но плата за них огромна. И сам он не одобряет ни дары, ни цену…
Он сказал, что на вопрос, считает ли он это преимуществом, он ответил бы “нет”, потому что под тяжестью этих даров наша линия явно сместилась в сторону настроения древних магов» (из кн. 9, гл. 11, с. 272).
Здесь никто не видит несовместимого противоречия и обмана по факту — что ж ты, дон Хуан, «сожалеешь» и «протестуешь» против «настроений древних видящих» и их методов, если сам много лет обучался практике превращения в ворону, добиваясь совершенства в этом, и вообще был обижен, что тебе Арендатор дал всего две тайные позиции (т. сб.) и завидовал тем нагвалям, которым досталось по шестнадцать и даже пятьдесят???
В шестых… Параллельно даются следующие любопытные, оправдательные штрихи…
Женщина-арендатор источала чудесные ароматы, у неё были великолепные глаза, которые обмануть не могли и не могли быть злыми и т. п. …
«Она не была красавицей, но не была и простушкой. Её черты ни в коей мере не были выдающимися. Я ощущал, что ничто в ней не может привлечь внимания, кроме её глаз, обычно опущенных, прикрытых веками. Её глаза были прекрасны, ясны и спокойны. Кроме дона Хуана, я ни у кого не видел столь сияющих и живых глаз.
От её глаз мне стало совершенно спокойно. Такие глаза не могут быть злыми. Я ощутил прилив доверия и оптимизма и почувствовал, что я как бы знаю её всю жизнь. Но я так же хорошо осознавал и другое — свою эмоциональную нестабильность. Это всегда беспокоило меня в мире дона Хуана, заставляя постоянно быть в подвешенном состоянии. У меня были моменты абсолютного доверия, интуитивно сопровождаемые лишь ничтожными сомнениями и недоверием. Эта ситуация не выглядела иначе. В мой подозрительный ум внезапно пришла мысль, предупреждающая меня: я попал под влияние женских чар».
«Она подсела ко мне так близко, что я чувствовал жар её тела. Она положила руку на мои плечи и прижала меня к своей груди. От её тела исходил особый аромат; он напоминал мне запах дерева и шалфея. Это происходило не потому, что она пользовалась духами; казалось, что всё её существо издаёт благоухание соснового леса. И жар её тела тоже не был таким, как у меня или у кого-либо мне известного. Её жар был ментолово-прохладным, сдержанным. Мне пришло в голову, что этот жар не ослабевает, но и не усиливается.
Она начала шептать мне в левое ухо…
Её смех зазвучал особенно хрустально…» (К. Кастанеда, из кн. 9, гл. 12, с. 280, 284–285).
Да, нет, — думает завороженный описанием Кастанеды, читатель, — это не про чёрного мага. Наговаривают на него много — он не такой (а с рогами и клыками)!
Именно это и есть чёрный маг очень высокого уровня, статуса Люцифер! Он очень обаятелен и привлекателен, но от его хищной энергетики буквально колотит от страха! И это противоречие, наряду с «обаянием» женщины-арендатора, читатель не замечает: на протяжении большей части контакта с ней и в конце его Карлос совсем не чувствовал ни безопасности, ни зашиты, напротив:
«…Я был более чем напуган, но если бы я задался вопросом, что именно ужасало меня, то не нашёл бы ответа…
Контакт с бросившей вызов смерти в невероятной степени сместил мою точку сборки, и у меня не хватало смелости сохранять её положение. Результатом этого явилось неопределённое, но потрясшее меня ощущение ужаса, что я не смогу проснуться».
«Мои мысли вертелись по кругу. Как странно, думал я: только мгновение назад я шёл с доном Хуаном от парка к церкви в состоянии самого ужасающего естественного страха. Сейчас я иду назад из церкви в парк с объектом моего страха и мне ещё более страшно, чем когда-либо, и страх этот ещё сильнее и беспощаднее».
«Меня закружило… Мне казалось, что я умираю. Вращение подъёма превратилось во вращение падения в темноту» (из кн. 9, гл. 12, с. 296–297.)
В конце концов, — в седьмых — столь длительное существование, а равно многие чудесные способности и возможности Арендатора, становятся не предметом его осуждения, как древнего мага, а предметом особой зависти! Да и какой там — «загнал сам себя в ловушку»! И почему «его путь не ведёт к свободе?» — продолжает вожделённо восхищаться Арендатором славянский любитель магии. Мне бы так — жить хотя бы несколько сот лет и путешествовать, где и куда захочу в теле и вне тела!
Да, этот «ввод» интересен и усиливает разночтение, противоречие и двусмысленность. С одной стороны в описании:
«…Между нами установился контакт. Я понял, почему она вздохнула. Она была ближе всего к вечности, в то время как я был чем-то временным. Это было моим преимуществом. Бросившая вызов смерти загнала себя в угол, а я был свободен» (из кн. 9, гл. 12, с. 280).
В данном случае несвобода и ловушка, в которую сам себя загнал Арендатор, заключается в том, что несмотря на невероятную продолжительность жизни, этот маг беспорядочно перемещал свою точку сборки, периодически закрывая собственный «просвет» (в коконе) и перемещаясь из позиции мужчины в позицию женщины и обратно, — и тем самым из шаровидной энергетической конфигурации трансформировался в раковидную форму…
«Точки сборки арендатора первоначально была обращена вовнутрь, но он менял её положение, и вращая её, превратил свою яйцеобразную энергетическую оболочку в подобие спиралевидной раковины» (из кн. 9, гл. 11, с. 274.)
В итоге, из спирали, в которую сам себя завернул, закрутил Арендатор, никак не было возможности совершить движение точки сборки поперёк всего энергообъёма и «сгореть изнутри» — то есть добиться «полного осознания» в «третьем внимании» на момент биологической смерти…
А с другой стороны… всё же «близость к вечности»… А может быть всё-таки «не сгорать во внутреннем огне» и остаться жить в теле на необозримый срок, как Арендатор, это ещё лучше? Ведь когда уже «сгорел», есть только осознание, а тела уже не будет, его не вернёшь; вариант же Арендатора — это иметь и осознание, и тело — высший класс! В любом случае — здорово! Приблизительно так воспринимается эта «двусмысленность» и «двузначность». Нет, молодцы эти маги! Они меня восторгают, и это мой путь!
В итоге искатель — человек, обманутый К. Кастанедой, — завидуя чудесным способностям демона, выбирает путь чёрного мага…
Но и это ещё не всё: — оправдательное положение номер «восемь», усиливающее всё предыдущее…
В течение всей своей зрелой духовной жизни Кастанеда вообще почему-то «забыл», что Арендатор — маг древности и «растлевал» всю их линию знания, и стал воспевать «чёрного мага» исключительно в качестве необыкновенного духовного достижения, интригуя читателей всё больше и больше:
«С нетерпением я (Армандо, ученик К. К.) попросил его рассказать мне о бросившем вызов смерти, одном из самых экстраординарных и непостижимых персонажей в его книгах.
Он (К. К.) ответил мне:
“Бросивший вызов смерти” — личность высшего осознания (и это об откровенном вампире! — Т. С.). Он был рождён приблизительно десять тысяч лет назад. Но появился физически в родословной линии во времена нагваля Себастьяна в 1723 году”.
“Бросивший вызов смерти — человек?”
