«…Маги говорят о магии как о волшебной таинственной птице, которая на мгновение останавливает свой полёт, чтобы дать человеку надежду и цель; что маги живут под крылом этой птицы, которую они называют птицей мудрости, птицей свободы; что они питают её своей преданностью и безупречностью… Маги знают полёт птицы свободы — это всегда прямая линия, у неё нет возможности сделать круг, нет возможности поворачивать назад и возвращаться; и что птица свободы может сделать только две вещи: взять магов с собой или оставить их позади…
Птица свободы не особенно жалует нерешительность, и если она улетает, то не возвращается никогда» (из кн. 8, гл. 1, с. 35, 36).
После этого прекрасного образа у читателя пробуждается особая духовная ностальгия, но если вдуматься и не забывать о том, что все чёрные маги неизбежно оказываются в Аду, а в Аду не может быть никакой свободы, то становится ясной абсурдность подобной «поэтики», становится ясным, что всё это маскировка…
«Поиск свободы — это единственная побуждающая сила, которую я знаю. Это свобода улететь внезапно в бесконечность, которая где-то там. Это свобода умереть, исчезнуть навсегда. Это свобода быть подобным пламени свечи, которая остается неугасимой в мире, озаряемом светом миллиардов великолепных звезд, остается неугасимой потому, что никогда не считает себя чем-то большим, чем есть на самом деле, — всего лишь свечой» (К. Кастанеда, из кн. 9, гл. 4, с. 113).
Маги, рискуя жизнью, путешествуют в неорганические миры, чтобы добыть там энергию, уходят от преследования коварных «союзников»… Толтеки как бы непрерывно совершают некий духовный подвиг, и им в этом хочется подражать. Магов ведёт птица свободы. И опять-таки этот хищный исполинский Орёл стоит на пути… И вообще как романтично:
«Как я уже говорил ранее, дон Хуан считал магов путешественниками по океану неизвестного. Я думал вначале, что это поэтическая метафора, но потом понял, что это феноменологическое описание состояния бытия» (К. Кастанеда, из эл. кн. «Лекции и интервью», гл. «Интервью К. К. для журнала «MAS ALLA DE LA CIENCIA», 1997 г.).
Ученик Карлос также читает ностальгические стихи дону Хуану, и они наслаждаются их эстетикой и глубокомысленностью.
«…И я уйду. А птица будет петь.
Как пела.
И будет сад, и дерево в саду…»
Или:
«Я уже отдан силе, что правит моей судьбой…
Отрешённый, с лёгкой душой
Я проскочу мимо Орла, чтобы быть свободным».
Дон Хуан любит и ценит красоту…
И т. д. и т. п. Но, увы, всё это служит прикрытию и маскировке страшной, зловещей сути магии.
Достойно отдельного выделения и такой общий метод (специального воздействия на читателя), как «гипнотизация» или «бомбардировка» чудом — всяческими чудесными силами, возможностями, которые совсем рядом, на кончиках наших пальцев (сюда относятся эффекты дубля, «ви/дение», «огонь изнутри», преодоление смерти и пр.). Что ослепляет, вызывает восторг и неуемную духовную жажду. Это гиперболизация и абсолютизация всего волшебного, чудесного, а равно неодолимая притягательность ауры всего таинственного. В православной традиции ко всякому «чуду» и «волшебству» справедливо относятся настороженно, бдительно, поскольку знают, что волшебство может являть не только Бог, но и дьявол. В самом деле, во всякой религиозно-мистической традиции чудесные силы никак не могут рассматриваться как духовная цель. Не поощряется и демонстрация уже приобретённых чудесных способностей («сиддхов»), поскольку даже на высших уровнях реализации всё это незаметно способствует тщеславию, растлению души, уклонению от правильного пути и, в итоге, нередко — «падению»!
В учении же дона Хуана тема «чудес», а равно приобретения сверхспособностей — центральная, главная! И если бы эта тема в книгах К. Кастанеды отсутствовала бы полностью, то магия дона Хуана потеряла бы всякую привлекательность, не было бы, вероятно, и самого учения. Но давайте посмотрим на все эти магические чудеса под необходимым углом зрения. Чудесами человека могут наделять, как высшие Просветлённые Силы, так и Теневые Силы — а разница колоссальна! И вот в описании Кастанеды говорится открытым текстом, что трансперсональными способностями мага наделяют пространства тех самых мрачных, подземных энерготуннелей и их представители (бесы, теневики), как наделяли ими в своё время магов древности (по кн. 9, гл. 3–6). Они наделяют… Вы думаете — «просто так»? Они возбуждают духовную алчность и жажду всё новых и новых чудес, а в итоге???
Кому же нужны будут все эти временные необыкновенные силы, если в конце концов они приводят к этим подземным мирам пожизненно и посмертно? К «тому», кто «давал», «наделял»? Чудеса — это особая «фишка», «наживка с крючком»!
Кастанеда искушает, развращает, шантажирует читателя именно «такими» тёмными чудесами! Человек теряет голову и не способен задуматься, каково же последствие всех этих «чудес» магии? «Чудеса» — это ловушка! А жадность, как известно, свойственна чёрным магам…
«Линия» всего «чудесного» ведётся буквально по всем книгам К. К. и вызывает восхищение, удивление, сильную заинтересованность, вдохновение, веру в толтеков… Восторг перед чудесными перспективами, которые открывает нам Кастанеда, подавляет разум; опьянение чудесами отнимает здравомыслие, трезвость рассудка.
Конечно, каждый человек считает себя достаточно умным и нередко даже — «высокоинтеллектуальным». Он убеждён, что обмануть его невозможно, и — обманывается… И во многом этому способствует его самоуверенность и самомнение. А замысел книг Кастанеды очень прост, и он примитивен без всяких умственных заморочек: притянуть точки и сферы сознания многих людей в нефизическое подземелье, как магнит притягивает ориентированные на этот магнит металлические опилки…
Эту же задачу — увлечь и вдохновить — выполняет метод «формальных», «пустых» тезисов уровня лозунгов, воззваний, девизов, призывов по типу: «Воин просто любит и всё!», «Быть воином — это самый эффективный способ жить», «Воин живёт действием, а не думанием», «Воин выбирает путь с сердцем», «Единственная свобода для воина состоит в том, что он должен быть безупречным», «У воинов только одна цель — их свобода», «Главной задачей на пути воина является уничтожение чувства собственной важности» (по кн. 11 К. К.)…
Почему же эти возвышенные тезисы формальные, пустые? Потому что они не соответствуют духовной истине и реальности магов (и всякого человека на их пути), потому что они служат прикрытием…
Имеет место и «тавтология» — многократное повторение одних и тех же идей, установок, понятий; муссирование одних идеалов на протяжении всего изложения книг Кастанеды. Это, например, относится к описательным элементам «точка сборки», «внутренние» и «внешние» «эманации» и к общей структуре энергококона, которые так или иначе снова и снова объясняются во многих книгах К. К. Наиболее часто повторяется, например, это:
«Прежде всего, человек должен осознать тот факт, что воспринимаемый нами мир является результатом определённого положения точки сборки на коконе» (из кн. 7, гл. 7, с. 363).
«Что за странное чувство — понимать, что всё, что мы думаем, всё, что мы говорим, зависит от положения точки сборки» (из кн. 8, гл. 4, с. 93).
Но это не «просто» некое «громкое», настойчивое утверждение картины мира толтеков, а
