Остермана. В 1713–1715 гг. он выполнял дипломатические поручения Петра I в Пруссии и Голландии. В 1718–1719 гг. Остерману вместе с Я. В. Брюсом было поручено вести переговоры со шведами на Аландском конгрессе. В особой инструкции, адресованной только Остерману, Петр I давал указание завербовать главного уполномоченного шведов на конгрессе, фаворита короля и первого министра Герца. Андрей Иванович развернул активную разведывательную работу и добился хороших результатов. Герц информировал русское правительство о положении в Швеции и интригах вокруг короля. Кроме Герца, Остерман завербовал секретаря шведской делегации Штамкена, который освещал работу шведских делегатов. Дело на Аландском конгрессе явно шло к миру, когда шальная пуля со стен осажденной датской крепости Фридрихсгаль (в Норвегии) пробила висок шведскому королю. Сестра короля и наследница Ульрика Элеонора прервала летом 1719 г. переговоры и, заручившись поддержкой Англии, решила продолжать борьбу с Россией.

По возвращении в Россию Остерман в феврале 1720 г. был назначен «тайной канцелярии советником» в Коллегии иностранных дел. В его обязанность входило составление наиболее важных дипломатических бумаг. В 1721 г. Остерман вместе с Я. В. Брюсом участвовал в заключении Ништадтского мирного договора со Швецией, завершившего Северную войну. По условиям мира, Россия получала Балтийское побережье от Выборга до Риги, часть Карелии, острова Эзель, Даго и Мен. В благодарность за это в августе 1721 г. Петр I возвел Остермана в баронское достоинство. Ему был пожалован чин тайного советника, а также деньги и деревни.

В сентябре 1723 г. Остерман заключил важный для России мирный договор с Персией, который юридически закреплял за Россией западное побережье Каспийского моря, отвоеванного у Персии в ходе Каспийского похода. Однако этот договор не был ратифицирован персидским шахом Тахмаспом II.

В 1724 г. Петр I поручил А. И. Остерману «дать приличнейшее образование Коллегии иностранных дел». Опытный дипломат, Остерман составил проект нового штата канцелярии и регламента коллегии под названием: «К сочинению и определению канцелярии Коллегии иностранных дел предложения». Эти предложения считаются одним из лучших документов, составленных Остерманом. Однако «предложения» Андрея Ивановича не были утверждены из-за смерти Петра I. Тем не менее, они изучались и использовались при составлении штатов коллегии на протяжении всего XVIII столетия.

После смерти Петра I Екатерина I пожаловала Остерману звание вице-канцлера и чин действительного тайного советника. Тогда же он был назначен главным начальником над почтами и возглавил «Комиссию о коммерции». Таким образом, влияние Остермана усилилось и в области внутренней политики. В 1727 г. Андрей Иванович был награжден высшим российским орденом Св. апостола Андрея Первозванного и назначен обер-гофмейстером (воспитателем) внука Петра I, великого князя Петра Алексеевича. Для своего воспитанника Остерман составил «Начертание учений». Кроме того, он представил императрице Екатерине I проект брака Петра Алексеевича с его теткой цесаревной Елизаветой Петровной. Остермана не смущала ни близкая степень родства, ни разница в возрасте будущих супругов.

В начале февраля 1726 г. Екатерина I учредила Верховный тайный совет, который ограничил самостоятельность и значение Коллегии иностранных дел. Совет состоял из 6 членов: А. Д. Меншикова, Ф. М. Апраксина, П. А. Толстого, Д. М. Голицына, Г. И. Головкина и А. И. Остермана. Большая часть заседаний Верховного тайного совета была посвящена вопросам внешней политики. Совет, таким образом, как бы подменял деятельность Коллегии иностранных дел, превратив ее в своего рода исполнительную канцелярию. Однако в дальнейшем вице-канцлер Остерман и член Коллегии иностранных дел В. В. Степанов получили право докладывать непосредственно императрице «по таким делам Коллегии, которые не требовали обсуждения» в Верховном тайном совете. Проекты рескриптов русским представителям за рубежом решено было утверждать не в Совете, а в Коллегии. В совет стали передаваться лишь «важные дела».

Обстановка в Европе в конце царствования Петра I значительно изменилась. Швеция перестала быть опаснейшим противником России. В 1724 г. Россия заключила со Швецией оборонительный Стокгольмский союз. По условиям договора Швеция давала важное обещание оказывать военную помощь своему союзнику в случае нападения на него какой-либо «христианской» европейской державы, а также обезопасить его тыл на случай турецкого нападения. Таким образом, у российской дипломатии оставалось две неразрешенные проблемы: польская и турецкая.

После Петра I у его преемников, вплоть до Елизаветы Петровны, не было самостоятельной внешнеполитической программы. Правительство Екатерины I в начале 1725 г. объявило о своей верности общему внешнеполитическому курсу, определенному Петром Великим, а также ранее принятым Россией международным обязательствам. В Европе в это время шла активная подготовка к созданию Венского и Ганноверского союзов. Екатерина I первоначально склонялась к союзу с Францией и Англией. Одной из причин такого выбора служила позиция австрийского императора Карла IV в вопросе о русском престолонаследии. Император выступал за объявление наследником престола царевича Петра Алексеевича, своего внучатого племянника и внука Петра I, что вызывало серьезное недовольство Екатерины I и мешало русско-австрийскому сближению.

Остерман вместе с канцлером Головкиным выступал в Верховном тайном совете за присоединение России к Венскому союзу Австрии и Испании. Он справедливо считал, что Ганноверский союз «против Цесаря, а больше против нас прямо учинен». От русских резидентов в Вене, Берлине, Стокгольме, Копенгагене, Гааге поступала исчерпывающая информация о целях ганноверских союзников, а также о начавшихся летом 1725 г. переговорах английских и французских дипломатов с целью присоединения к ним Швеции и Дании. Важным источником информации была весьма влиятельная группа доброжелательных к России чиновников в шведском правительстве. Они не только информировали русского посланника Н. Ф. Головина о дипломатических акциях ганноверских союзников, но и принимали контрмеры, стремясь убедить правящие круги Швеции в невыгодности присоединения к Ганноверской лиге.

Правительство Екатерины I пыталось оказать противодействие антирусской политике англо- французской дипломатии. С целью упрочения русских позиций и достижения более тесного русско-шведского союза в апреле 1726 г. Верховный тайный совет решил направить в Стокгольм специальное посольство во главе с В. Л. Долгоруким. Перед ним была поставлена задача заключить новый союзный договор со Швецией, чтобы сорвать ее переговоры с ганноверскими союзниками и не допустить присоединения к этому блоку. Учитывая состояние дел в Швеции и «нынешние деликатные конъюнктуры», было решено ассигновать до 100 тыс. рублей для подкупа шведских государственных деятелей. Но посольство Долгорукова из-за различных причин прибыло в Стокгольм лишь в начале ноября, и время было упущено. Сразу же по приезде Долгорукий отметил ослабление позиции «доброжелательных» и усиление влияния их противников. В декабре 1726 г. состоялась встреча Долгорукова со шведским королем и главой правительства графом Арвидом Горном, которая закончилась безрезультатно. Обещание посла удвоить или даже утроить размеры взятки тоже не помогло. «Лехче муфтия в христианский закон ввести, нежели удержать шведов от присоединения к Ганноверской лиге», — с горечью признавался Долгорукий.

В сложившейся ситуации серьезным ударом по Ганноверскому союзу стало сближение России и Австрии. Г. И. Головкин, А. И. Остерман, В. Л. Долгорукий, действуя против А. Д. Меншикова, Ф. М. Апраксина и Д. М. Голицына, отстояли заключение союза с Австрией. 26 июля (6 августа) 1726 г. в Вене был подписан русско-австрийский оборонительный и наступательный союзный договор. Россия и Австрия выступили совместно в двух важнейших войнах 30-х гг.: в войне за польское наследство и в турецкой войне 1735–1739 гг.

После смерти Екатерины I и воцарения в мае 1727 г. Петра II Остерман, используя свое влияние на молодого императора, во многом способствовал падению своего соперника князя А. Д. Меншикова в сентябре 1727 г. Изворотливость и осторожность помогли Остерману сохранить свое высокое положение и после смерти Петра II в январе 1730 г.

Андрей Иванович, сказавшись больным, не принял участия в заседании Верховного тайного совета, избравшего преемницей покойного императора герцогиню Курляндскую Анну Иоанновну и принявшего «кондиции» об ограничении самодержавия. Анна Иоанновна, безропотно подписавшая «кондиции» в Митаве, прибыв в Москву, обнаружила, что «затейка» верховников не пользуется поддержкой ни у большинства дворян, ни у гвардейцев. Она публично надорвала лист бумага с подписанными ею «кондициями». Этим самым курляндская герцогиня провозгласила себя самодержавной императрицей. Среди тех, кто поддержал