на лошадей, свидетельствующих о его достатке, вкусе и знаниях. Во Франции француз с такой же тщательностью выбирает себе любовницу.

— Это странно, — прошептала Анастасия.

— В действительности это просто заразная болезнь, — сказала леди Уолтерс. — Мужчины бросают огромные богатства к ногам этих, в общем-то самых обычных, женщин, большинство из которых самого низкого происхождения. А великие дамы полусвета хвастливо выставляют себя напоказ в Булонском лесу и в Опере, что в любой другой большой столице сочли бы просто омерзительным.

— Тогда почему же так не считают в Париже?

— Потому, что сам император поощряет это, — заявила леди Уолтерс. — Ходят слухи, что император не может устоять ни перед одной хорошенькой женщиной и готов выполнить любую прихоть куртизанки.

— И что же происходит, когда император обращает свое внимание на этих дам? В их сердцах зажигается любовь?

— Любовь! — расхохоталась леди Уолтерс. — Кокотки не знают такого слова. Если можно верить слухам, то самая известная среди них обожает только деньги и ненавидит мужчин, детей и животных, если они не служат источником ее обогащения. Несмотря на это, на нее тратится больше денег, чем на оборону Франции!

Анастасия недоверчиво посмотрела на леди Уолтерс.

— Эта дама носит украшения из бриллиантов, жемчуга и драгоценных камней, стоимость которых два миллиона франков. Говорят, что дом, который строит для нее на Елисейских Полях ее теперешний любовник, обойдется в полтора миллиона франков!

— Неужели это правда? — изумилась Анастасия.

— Почему бы и нет? Один мой знакомый как-то поведал мне историю о даме полусвета родом из трущоб Плимута, которая была столь экстравагантна, что один ирландец потратил на нее все свое состояние в восемьдесят тысяч фунтов за неделю.

— Это просто невероятно! — воскликнула Анастасия. — Неужели мужчины, которые тратят такие громадные суммы на дам полусвета, считают это… стоящим занятием?

Леди Уолтерс рассмеялась:

— Им завидуют их приятели, и, вероятно, так или иначе, они получают те удовольствия, за которые платят деньги.

Анастасия молчала, пытаясь уяснить смысл слов леди Уолтерс.

— Разумеется, дворянин, предлагающий свое покровительство даме полусвета, легче добивается ее расположения, чем простой мужчина. Тем не менее и от простых мужчин некоторые ждут в подарок бриллиантов и жемчуг, а от особ королевского рода, например принца Наполеона, дом в фешенебельном квартале Парижа или замок за городом.

Анастасия глубоко вздохнула:

— Это… трудно понять…

— Я догадываюсь, почему вы задали мне все эти вопросы. Не правда ли, вам хочется узнать, будет ли король Максимилиан после вашей свадьбы предпочитать Париж с его великими дамами полусвета своему дворцу в Мороне с женой-англичанкой?

— Очевидно, что этот вопрос должен был у меня возникнуть, — честно призналась Анастасия.

— Ответ на этот вопрос полностью зависит от вас, — усмехнулась леди Уолтерс.

— Что это значит? — спросила озадаченная Анастасия.

— Умная женщина всегда сумеет удержать своего мужа рядом с собой. Взгляните на королеву. Вы полагаете, что этот напыщенный немецкий князек может куда-нибудь ускользнуть?

— Но это же совсем другой случай, — возразила Анастасия. — Всем известно, что принц Альберт был сильно влюблен в ее величество, когда они поженились.

Леди Уолтерс фыркнула:

— Влюблен? А кто не был влюблен в женщину, олицетворяющую собой целую Англию? Даже если эта женщина представляет собой маленькое раскормленное создание, плохо воспитанное властной и неприветливой матерью!

— Я уверена, королева и принц Альберт очень счастливы, — настаивала на своем Анастасия.

— Дитя мое, они счастливы так же, как можете быть счастливы и вы, если будете идти правильным путем!

— А какой путь правильный?

— Убедитесь сначала, что король полюбил вас. Если мужчина влюблен, он подобен воску в руках женщины. А добиться этого при вашей внешности будет нетрудно!

Анастасия вздохнула. Она снова подумала о том, что парижанки, столь милые сердцу короля Максимилиана, должно быть, все остроумные, оживленные брюнетки. Тем не менее расспрашивать леди Уолтерс о чем-либо еще казалось Анастасии неудобным. Когда она отправлялась сюда, ей так хотелось побольше узнать о короле Максимилиане. Сейчас же, послушав болтливую старую даму, Анастасия почувствовала, что в ее устах все приобретало какой-то дешевый оттенок. А в том, как леди Уолтерс описывала великих дам полусвета, было что-то почти отталкивающее. Анастасию больше не интересовали истории о соблазнительных женщинах, к чьим ногам мужчины бросали целые состояния, едва их увидев. Однако насколько легко Анастасии было начать беседу с леди Уолтерс, настолько же трудно было теперь ее закончить.

— От моего знакомого я слышала, что как-то раз на обеде, устроенном для этих райских птичек, виноград и персики подавали не на зеленых листьях, как можно было ожидать, а на тысячефранковых банкнотах, которые тут же исчезали в их глубоких декольте, — без умолку рассказывала старая дама.

Возвращаясь от леди Уолтерс домой, Анастасия гадала, сможет ли когда-нибудь забыть о бриллиантах и рубинах, сверкающих вокруг белоснежных шеек, реках франков, льющихся бесконечными потоками, роскошных нарядах, лошадях, экипажах и шумных приемах, заканчивающихся только с рассветом. Было ли правдой все то, о чем поведала ей леди Уолтерс? Анастасия не знала этого. И все же… Все это было слишком удивительно, чтобы быть выдумкой.

В отчаянье она спросила себя, как же она сможет выиграть в состязании с миром, где правят те самые женщины, где фантастическая расточительность не досадный случай, а стиль жизни, с этим особым парижским миром, в котором будут рады всякому богатому мужчине.

И тут ей пришла в голову мысль, что даже у королей, наверное, есть другие интересы, кроме этого парижского мира. Вполне возможно, когда король Максимилиан оставляет Париж, он занят управлением своим королевством.

«Я должна знать как можно больше о Мороне!» — подумала она, В этот момент ока осознала, что уже сделала выбор. Она была согласна принять роль, предназначенную ей королевой. Теперь ей оставалось только сообщить об этом виконту. Анастасия надеялась поговорить с виконтом с глазу на глаз. Через полчаса после ее возвращения от леди Уолтерс, услышав, как его карета остановилась на улице, она сама открыла ему входную дверь. Великая герцогиня была все еще наверху в своей комнате. Вещи уже были распакованы, и она составляла длинные списки одежды, необходимой для приданого.

Виконт сам правил лошадьми от Лондона. Спрыгнув на землю и передав вожжи груму, он заметил Анастасию, ожидавшую его у открытой двери. Прежде чем он успел что-либо произнести, она приложила палец к своим губам. Едва сдерживая слова, готовые сорваться с его губ, виконт с удивлением взглянул на нее. Анастасия прошептала:

— Проходите тихо в дом. Мама наверху, а мне бы не хотелось, чтобы она узнала, что вы здесь.

Они тихо прошли через холл. Войдя в гостиную, Анастасия плотно притворила за собой дверь. Виконт остановился посреди комнаты, около горевшего камина. Его одежда была изысканна. Окинув его с головы до ног, Анастасия сочла, что он выглядит великолепно. Он не был красив, но в его чертах чувствовалось аристократическое происхождение.

— Я размышлял о том, как нам действовать, — тихо заговорил виконт, едва Анастасия приблизилась к нему.

— Я тоже, Кристофер, думала об этом, — перебила Анастасия. — И вам, так же как и мне, должно быть ясно, что наш побег невозможен,