Анастасию встретил лакей. Он был настолько стар, что казалось, будто одетая на нем ливрея прикрывает не тело, а скелет. Но форменные пуговицы ливреи, перевидавшие за свой век не одно посольство, были начищены до блеска, а сморщенное лицо лакея сохраняло беззубую улыбку все время, пока он провожал Анастасию в гостиную.

— Ее королевское высочество, миледи! — почти что выкрикнул он, поскольку сам был глуховат.

То, что можно было принять за груду шалей в кресле у камина, зашевелилось, и дребезжащий голос спросил:

— Кто? Кто, ты сказал? — Наконец леди Уолтерс увидела Анастасию. — О, это вы, моя дорогая! — воскликнула она. — Вы уже вернулись! Только утром я вспомнила, что вы должны сегодня вернуться. Как я рада.

Анастасия приблизилась к креслу. Леди Уолтерс сидела в кресле, закутанная в несколько шерстяных шалей, а ее колени закрывала сильно побитая молью и испещренная пятнами собачья полость. Однако цвет ее лица свидетельствовал о том, что ей было все еще холодно. Она протянула Анастасии холодную, как лед, изуродованную артритом руку, покрытую сеткой голубых вен.

— Как вы себя чувствуете, мэм? — поинтересовалась Анастасия.

— Согласно моему немалому возрасту! — ответила она. — Но давайте поговорим о вас. Как вы провели время в Виндзорском замке? Неужели пухлая коротышка — ее величество — все еще похожа на надутого голубя?

Анастасия засмеялась. Понимая, что леди Уолтерс ждет ее рассказа, Анастасия тут же приступила к нему. Перечисляя все, что она делала и что ей говорила королева, Анастасия придавала всему этому чуть больше веселья и курьезности, чем было на самом деле. Рыжий парик леди Уолтерс съехал набок, но она ловила каждое слово Анастасии.

Леди Уолтерс была не настолько глуха, как можно было ожидать в ее возрасте. Но для Анастасии не было секретом то, что она частенько притворялась, будто плохо слышит, когда ей бывало скучно. Сейчас она не хотела ничего упускать из того, что рассказывала ей мелодичным голосом Анастасия. Закончив повествование о рождественских праздниках и сделав паузу, она добавила совсем другим тоном:

— Мне нужно кое-что сообщить вам.

— Что? — подняла на нее глаза леди Уолтерс. — Вы собираетесь открыть мне тайну, что влюбились в этого франтоватого юного виконта? О, я предвидела это!

— Нет, я не влюбилась в него, — промолвила Анастасия смущенно.

— Но он-то уж, должно быть, любит вас, — заметила со смешком леди Уолтерс. Анастасия промолчала, и старая дама продолжала: — Ему не позволят жениться на вас. Королева не одобряет браки по любви, за исключением своего собственного. И поскольку она всем известная в Европе сваха, то, разумеется, рано или поздно она подыщет вам мужа.

— Она уже подыскала, — ответила Анастасия.

— Уже подыскала? — повторила леди Уолтере, — кого же? Кого она выбрала? Правителя одного из этих немецких герцогств? Видит Бог, их вполне достаточно. «Августы и Вильгельмы» называл их обычно мой муж из-за того, что никогда не мог запомнить их имен.

— Нет, не немецкого, — вздохнула Анастасия.

— Тогда кого? — едва сдерживая любопытство, переспросила леди Уолтерс.

— Короля Максимилиана!

— Максимилиана Моронского! — подхватила леди Уолтерс. — Я совсем забыла про него! Что ж, он будет для вас прекрасной парой. Вам понравится Морона. Это чудесная страна, Мы с мужем когда-то провели там неделю во время путешествия из Марселя на Гибралтар. — На минуту она замолчала, будто вглядываясь в прошлое и вспоминая давно прошедшее. — Тогда был еще жив отец нынешнего короля. Он был довольно интересный, но очень чопорный мужчина. Приемы у него во дворце проходили просто ужасно. На них все должны были молчать, пока король сам не обращался к кому-нибудь. Часами нам приходилось стоять просто так!

— А вы видели нынешнего короля?

— Да. Приятный молодой человек, красивый, с хорошими манерами. Правда, тогда он показался мне несколько задавленным своим отцом. Но, судя по всему, он сильно изменился за последние пять лет.

— Расскажите мне о нем, — попросила Анастасия.

— Вы хотите услышать правду или только то, что будет приятно вашим ушам?

— Вы хорошо знаете меня, мэм, и понимаете, что я хочу услышать правду, — сказала Анастасия.

— Все так говорят, пока не услышат правду. Судя по тому, что я знаю, вам придется преодолеть много трудностей. — Леди Уолтерс усмехнулась.

Анастасия затаила дыхание.

— А вы считаете, что я сумею их «преодолеть», как вы выразились?

— Почему бы и нет? — пожала плечами леди Уолтерс. — Вы достаточно красивы и заставите биться быстрее сердце любого мужчины. А это всегда необходимое предварительное условие для того, чтобы поймать в наши сети непобедимых мужчин. — Она заметила выражение лица Анастасии и добавила: — Не надо делать такое лицо, моя девочка. Все женщины стремятся к тому, чтобы завоевать и поработить мужчину. Вы не исключение.

— Неужели это возможно, когда в брак вступают по политическим соображениям? — удивилась Анастасия.

— А почему это должно быть невозможно, даже если это касается королей и королев? — возразила леди Уолтерс. — Ведь король такой же мужчина, как и все остальные. А вы, дитя мое, женщина, притом женщина, мало похожая на высокомерных царствующих особ, ведущих себя так, будто они люди высшей расы! — Леди Уолтерс поперхнулась от смеха и продолжала: — Как, бывало, шутил мой муж: «Короли тоже истекают кровью, если их ранить, и им приходится сморкаться во время простуды».

Анастасия рассмеялась:

— Как хорошо, что я поговорила с вами! В ваших словах нет ничего страшного, — улыбнулась Анастасия.

— Страшного? Вам нечего бояться, дитя мое! — воскликнула леди Уолтерс. — Вы будете королевой. А это даже в наши дни кое-что значит. Помимо всего прочего, это обеспечит ваше материальное благополучие.

— Известно ли вам еще что-нибудь о короле Максимилиане? — спросила Анастасия.

— Какое совпадение, но всего месяц назад я беседовала о короле с одним из друзей мужа, прибывшим сюда прямо из Парижа, — вспомнила леди Уолтерс.

— Друг вашего мужа был в Париже одновременно с королем Максимилианом? — заинтересовалась Анастасия.

— Да, да. И он рассказывал мне забавные истории о дамах, которые теперь имеют такую скандальную известность в Париже. По моему мнению, большинство этих женщин просто вульгарны. Но император ведет себя с ними как мальчишка, которому дали волю в кондитерской лавке! И что в таком случае остается делать другим мужчинам, кроме как следовать его примеру?!

— А что это… за женщины?

— Как вы думаете, что бы сказала ваша мать, услышав нас сейчас? — хитро посмотрела на Анастасию леди Уолтерс.

— Мама ничего не узнает о нашем разговоре.

— Надеюсь, — промолвила леди Уолтерс. — Я не очень уверена, имеет ли вообще великая герцогиня представление о существовании «великих дам полусвета»?! — Леди Уолтерс умолкла. Потом, взглянув на напряженное выражение лица Анастасии, объяснила: — Дитя мое, куртизанки были с незапамятных времен. И впрямь, как написано у одного из средневековых епископов: в каждом городе должна быть своя сточная канава. Однако, насколько я могу судить, дамы полусвета из парижского варьете заняли в обществе совсем иное место, отличное от положения куртизанок в прошлом.

— Но почему? — удивилась Анастасия.

Леди Уолтерс на минуту задумалась.

— Вероятно, это результат того, что мужчины всегда стремятся пускать пыль в глаза, — медленно ответила старая женщина. Спустя мгновение она пояснила свою мысль: — В Англии мужчина тратит деньги