Каждый из нас был занят своими мыслями оставшуюся дорогу. Пока Эрик был мертв в течение дня, я чувствовала себя одной в своём сознании, и обычно я наслаждалась этим чувством. Не то чтобы, связь с Эриком заставляла меня чувствовать себя одержимой или что-то подобное. Это больше как в темное время суток, я чувствовала, что его жизнь продолжается параллельно с моей, я знала, что он работает или спорит или поглощен тем, что делает. Маленький ручеек сознания, а не книга знаний.

- Итак, террорист вчера, - вдруг сказал Сэм.

- Да, - ответила я, - Я думаю это мог быть двусущий или кто-то в этом роде, как считаешь?

Он кивнул не глядя на меня.

- Не преступление на почве ненависти, - пытаясь звучать безразлично, сказала я.

- Не человеческое преступление на почве ненависти, - сказал Сэм, - Но я уверен, что это какая-то ненависть.

- Бизнес?

- Я не могу думать о каких-либо экономических причинах, - сказал он, - Я застрахован, и я получаю страховку, если бар сгорает. Конечно, я бы выбыл из дела на некоторое время, и я уверен, что другие бары в районе воспользовались бы моей слабиной, но я не вижу этого в качестве мотива. Большей частью, - поправился он. - Мерлотт всегда был семейным баром, а не разгульным местом. Не так, как Придорожная Закусочная Вика, - добавил он, немного едко.

Это было правдой. - Может кто-то не любит тебя лично, Сэм? - это вышло более жестко, чем я хотела. – Я имею ввиду, - добавила я быстро, - может кто-то хочет причинить тебе боль через разрушение твоего бизнеса. Не как оборотня, а как человека.

- Я не помню ничего такого личного, - сказал он, искренне недоумевая.

- А.. мстительный бывший Джанналинн, или кто-нибудь в этом роде?

Сэм был поражен этой идеей. - Я действительно не слышал о тех, кто возмущался бы тем, что я с ней встречаюсь, - сказал он. - И у Джанналинн больше, чем собственное мнение. Это не то, что я мог бы заставить ее пойти со мной.

Я с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть от смеха. – Просто пытаюсь обдумать все возможности, - сказала я извиняясь.

- Всё в порядке, - сказал он. Он пожал плечами. - Суть в том, что я не помню, чтобы я действительно достал кого-то.

Я и сама не могла вспомнить ничего такого, а я знаю Сэма много лет.

Довольно скоро мы остановились около антикварного магазина, который находился в бывшем складе красок вниз по старейшей деловой улице Шривпорта.

Большие стеклянные витрины сверкали чистотой, а выставленные предметы были прекрасны. Самым большим был, как его называла моя бабушка, охотничий буфет. Он был тяжелым и богато украшенным, высотой примерно до моей груди. В другой витрине была представлена коллекция жардиньерок[1] или ваз, не уверена как они называются. Одна, в центре, была поставлена так, чтобы показать что это «сливки» коллекции, это было море зеленого и синего с налепленными херувимами. Я подумала, что выглядит это отвратительно, но определенно стильно.

Какой-то момент мы с Сэмом смотрели на эту выставку в задумчивом молчании перед тем как зайти внутрь. Звонок – настоящий, а не электронный, звякнул, когда мы толкнули дверь. Женщина, сидевшая на табурете за прилавком подняла взгляд. Она сдвинула очки себе на нос.

- Приятно вас снова видеть, мистер Мерлотт, - сказала она с надлежащей улыбкой. - Я помню вас, рада, что вы вернулись, но я лично не заинтересована в вас как в мужчине. Она была хороша.

- Спасибо, мисс Хестерман, - сказал Сэм. – Это моя подруга, Сьюки Стакхаус.

- Добро пожаловать в Сплендид, - сказала мисс Хестерман. – Пожалуйста, зовите меня Брендой. Чем могу быть полезна?

- У нас есть два задания, - сказал Сэм. – Я здесь, чтобы взглянуть на те предметы, о которых вы мне рассказывали…

- А я только что расчистила свой чердак и у меня есть некоторые вещи, я подумала, что вы могли бы взглянуть на них, - сказала я. - Мне нужно избавиться от хлама, я снижу цену. Я не хочу возвращать всё это обратно. Я улыбнулась, чтобы показать свою доброжелательность.

- Так у вас длительное время есть родовое гнездо? – спросила она, поощряя меня дать ей ключ для понимании того, какого рода предметы моя семья могла бы накопить.

- Мы жили в этом доме около 170 лет, - рассказала я и она оживилась. – Но это старая ферма, не особняк. Хотя некоторые вещи могли бы вас заинтересовать.

- Я с удовольствием приеду посмотреть, - сказала она, хотя «удовольствие» было несомненно слегка завышено. – Я уделю вам время как только помогу Сэму выбрать подарок для Джанналинн. Она такая современная, кто бы мог подумать, что она интересуется антиквариатом? Она такая миленькая!

Я с трудом удержала свой рот закрытым. Мы знаем одну и ту же Джанналинн Хоппер?

Сэм ткнул меня в бок, когда Бренда повернулась спиной, чтобы достать связку маленьких ключей. Он сделал многозначительное лицо, и я сменила выражение лица и похлопала ему ресницами. Он отвернулся, но не раньше, чем я поймала неохотную улыбку.

- Сэм, я отложила несколько вещиц, которые должны понравиться Джанналинн, сказала Бренда и подвела нас к витрине, позвякивая ключами. За витриной было много маленьких симпатичных штучек. Я не смогла определить большинство из них. Я наклонилась над стеклом, чтобы рассмотреть их.

- Что это такое? – Я показала на смертельные остроконечные предметы с украшенными головками. Хотела бы я знать можно ли убить вампира одним из «шпильки и булавки для шарфов и галстуков».

Там также были серьги, кольца и броши, а также коробочки покрытые эмалью, коробочки из бисера, разрисованные коробочки. Все эти маленькие ящички были тщательно расставлены. Может это табакерки? Я прочитала цену осторожно выглядывавшую из-под овальной коробочки из панциря черепахи и серебра, и с трудом удержалась от вздоха.

Пока я размышляла об изделиях, которые я рассматривала, Бренда и Сэм сравнивали достоинства арт-деко жемчужных серёг и викторианской эпохи вазы для хранения волос[2] из стекла с эмалированной латунной крышкой. Черт его знает, что это было.

- Что думаешь, Сьюки? – спросил он, рассматривая то одно, то другое.

Я рассмотрела серьги арт-деко - жемчужные капли, свисающие с розы в золотой оправе. Ваза была симпатичной, хотя я не могла представить себе чтобы стала делать с ней Джанналинн. Интересно ими еще кто-нибудь пользуется?

- Она будет носить серьги, чтобы показать их, - сказала я. - Труднее похвастаться вазой для волос. - Бренда взглянула на меня, и из её мыслей я поняла, что она определила меня, как обывателя. Ну и пусть.

- Ваза более старая, - сказал Сэм нерешительно.

- Но менее личная. Если ты не викторианец.

В то время как Сэм сравнил два маленьких предмета красоты с 70-летней полицейской медалью Нью- Бедфорда, я бродила по магазину, разглядывая мебель. Я обнаружила, что не являюсь ценителем антиквариата. Это просто еще один недостаток моего приземленного характера, решила я. Или, может быть, это потому, что я была окружена антиквариатом весь день? В моём доме не было ничего нового, за исключением кухни, и то только потому, что старая сгорела при пожаре. Я бы все еще пользовалась старым бабушкиным холодильником, если бы его не сожрал огонь. (Этот холодильник был таким древним, что я по нему, разумеется, не скучаю.)

Я выдвинула длинный узкий ящик, на бирке которого было написано 'комод'. В нём остался лежать обрывок бумаги.

- Вы только взгляните, - произнёс за моей спиной голос Бренды Хестерман. - Я думала, что получила всё тщательно очищенное. Пусть это послужит вам уроком, мисс Стакхаус. Перед тем как мы при придём посмотреть на ваши вещи, убедитесь, что вы забрали документы и всё остальное. Вы же не хотите продать нам что-нибудь важное для вас.

Я обернулась и увидела Сэма, державшего в руках упакованный пакет. Пока я была поглощена осмотром магазина, он сделал свою покупку (к моему облегчению, серёжки. Ваза для волос вернулась на своё место в коробку.)