— Я так приспособился в этой жизни, — продолжал пират. — Ты по-иному. Причем для меня ты не менее омерзителен, чем я для тебя.

— Кончай чушь нести!

— Ты смелый, не спорю, — не умолкал Пес. — Но к чему твоя смелость? Чему ты посвятил свою жизнь, капитан? Ты шестачишь на Систему. Ты — всего лишь ма-а-ахонький, — одноухий показал пальцами дюйм, — винтик в ее ржавом механизме. Думаешь, если бы там, наверху, все было нормально, мне бы позволили снабжать врага оружием? — Пират свел брови. — Ты, капитан, даже не представляешь, какие шишки замешаны во всем этом. Там крутятся такие деньги, что тебе и не снились в твоей вонючей потной казарме. Ты всего лишь пешка. Они вертят тобой, как хотят. А почему три года назад, в разгар войны, твое командование натравило тебя на меня? Ты хоть раз задавал себе этот вопрос? Или без раздумий бросился искать и ловить меня?

«Ну и ночка выдалась, — подумал Грег. — Сначала тот камень. Теперь старый знакомый, который, оказывается, еще не сгнил в шахтах у буромордых».

— Ну? — вскинул брови Пес. — Чего молчишь?

— А что я должен тебе отвечать? — Грег побагровел. — И так все понятно. Я ловил тебя, потому что ты продавал врагу оружие, из которого убивали моих товарищей.

— Э-э-э, — протянул одноухий. — Все не так просто, капитан. Ты ловил меня, потому что кое-кто из твоего начальства посчитал мою персону опасной для себя. Я слишком много знаю, Грег. О-очень много…

Капитан стиснул зубы. И как же бесило то, что в словах этого подонка была логика.

— Очень многие там, — Пес показал вверх, — жаждут моей смерти. Жаждут настолько, что даже на Химере пытались меня отравить. — Он вздохнул. — Буромордые такие же, как мы. Тоже продаются.

— Они враги! — вспылил Грег. — Они совсем не такие, как люди. Жажда превращает их в зверье!

— Эх, капитан, гляжу, ты насквозь пропитался военной пропагандой. А как ты думаешь, какого черта я здесь перед тобой распинаюсь? А?

Грег пожал плечами.

— Наверно, потому, что ты еще не окончательно потерянный. Ты яростный, как демон, и смелый до безумия. Таких, как ты, ныне почти не осталось. И меня злоба берет, что такой боец в кандалах Системы. А ты должен быть свободным. Как я.

— Ты… преступник!

— Я — вольный человек. И я вправе нарушать законы гнилой Системы. Ей это не нравится. Не нравится то, что я не клюю на ее тупую рекламу, а думаю своей головой. И за это вольнодумство она награждает меня этим. — Палец Пса заскользил по шраму на носу, изорванной губе. Потом пират дернул себя за клочок уха. — Конечно же, она не любит, когда есть люди, которые вне клетки.

— Заткнись, Пес.

Одноухий покачал головой и тихо сказал:

— Ей всегда не нравилась правда. Система боится этого.

— Ты еще чокнутее, чем я думал.

— Отрицаешь существование Системы?

Грег подумал и ответил:

— Есть закон. И я на его стороне.

— Твой закон уже сотни лет позволяет дорвавшимся до власти ублюдкам набивать свои безразмерные брюха. Марионеточное правительство не заботится о людях. Они для него всего лишь рабы. Их заставляют пахать на заводах и шахтах. А чтобы людишки дуба не дали, подкидывают тупые развлечения, пичкают их рекламой. Многие предпочитают торчать в виртуальной реальности. Играют роль королей, принцесс… — Пират сплюнул. — А реальная жизнь здесь. Ну а что толку?

Капитан молчал. В нескольких шагах от него стоял человек — нет, не человек, мразь — мразь, из-за которой погибли тысячи солдат. И вот эта мразь смеет учить уму-разуму. Ее высокопарные речи, как ядовитый плющ, могут оплести любого. Почти любого.

Грег вскинул голову и поклялся:

— При первом же удобном случае я прострелю тебе башку.

Пацаненок заклекотал и угрожающе затряс бластером.

— Тише, Эшли. — Пес погладил юнца по голове и вздохнул: — Жать, капитан, что они так задурили тебе мозги. Война… — Он будто хотел на вкус распробовать это слово. — Война с крайтами. Только она могла положить конец Системе. Но-о… твои холеные генералы даже побоялись довести дело до конца. Часто ли ты спрашивал себя, Грег, почему подписали перемирие с крайтами? — Не дождавшись ответа, одноухий пират продолжил: — А потому, что еще чуть-чуть — и Система бы рухнула, развалилась на куски. А так она, подобно вампиру, напиталась злобой и кровью твоих солдат. Всю ненависть людей надо было направить на кого-то. Под руку попались буромордые. Вот вам, пожалуйста, враг. Его нужно бить. Его! — Пес махнул рукой. — Э-эх. А бить-то надо по Системе.

— Да что ты все талдычишь и талдычишь: «Система, Система…»

— А то, что она во главе всего и над всем.

— Чушь это.

— Она гнилая, Грег. Гнилая. Ты хоть понимаешь это? Понимаешь, чей ты раб?

— Я — солдат, — отчеканил капитан.

— Я тоже воин. Но я воюю за себя и справедливость так, как я ее понимаю. А ты воюешь за лживых продажных ублюдков. За тех, кто годами издевается над человечеством. Раскрой глаза, Грег. Раскрой и посмотри на тех, кто сидит в правительстве; возглавляет межпланетные корпорации; клоунами прыгает по сцене, называясь королями эстрады. Ты, Грег, защищаешь их. Ты на стороне этих мразей… Черт, Грег, неужели это так сложно понять? Меня просто бесит, что Система сумела закабалить такого бойца. И ладно бы она вывела тебя из игры. Так нет же, ты на ее стороне. — Пес помолчал. — Ну ничего, Грег, уже не за горами тот час, когда все рухнет. И на развалинах такие, как я, вольные люди, построят новый мир.

— Ты похож на фанатика.

— Это ты, Грег, зазомбирован. Ты свято веришь тем, кто над тобой. Задай себе вопрос: а почему этот изуродованный ублюдок оказался именно сейчас именно здесь? А потому я здесь, что любая информация продается и покупается. И вот уже, глядишь, и твой прилет сюда, на край света, совсем не секрет.

— Мрррази, — прорычал капитан.

— Твои боевые товарищи продали тебя с потрохами.

— Мои боевые товарищи полегли на Церрере. — Глаза Грега полыхали.

— Хоть что-то ты понимаешь. Уже радует. А теперь, — одноухий пират осмотрелся, — может, объяснишь нам, что здесь происходит?

Капитан фыркнул.

— Не люблю такие выкрутасы, — поморщился Пес. — Давай живо сюда. — Он винтовкой показал на корабль. — И смотри, без фокусов.

Грег сплюнул на высохшую землю Каллорданга и медленно направился к дверям корабля. Пираты не опускали ружья. Чувствовалось напряжение. Пацаненок хитро щурился и целился из бластера в Грега.

Один из космических разбойников прошмыгнул перед пленником. Тот задержался в дверном проеме и получил прикладом между лопаток.

— А ну не тормози!

— Пошел ты, — огрызнулся капитан.

— Прикуси язык, выродок.

— Эй, хватит! — вмешался одноухий.

Грег вошел в длинный коридор. Оказывается, пираты любят роскошь. Во всяком случае, деревянные двери кают были украшены резьбой. На потолке в обрамлении неуместной здесь цветочной лепнины горел светильник.

— Что, нравится? — спросил Пес.

— Куда идти? — зло поинтересовался Грег.

— Налево, — ответил одноухий.