— Куда ведет дорога?

— Это серпантин, наверх, — ответила Мила, — на Ай-Петри.

Снизу послышалось рычание мотора. Мила дернулась к кустам, но сразу остановилась.

— Это трактор. Давай, застопим трактор.

Слава ничего не сказал в ответ.

Из-за поворота высунулась синяя ребристая морда трактора. На высоком сидении торчал тракторист и улыбался. Чем-то его лицо не понравилось Славе. Но Мила уже размахивала руками.

Трактор остановился, неровно порыкивая. Сзади скособочился открытый прицеп, заваленный сеном.

— Наверх? — спросил водитель, небритый мужиченка в грязной ветровке.

Слава понял, чем ему не понравился водитель. Он был совершенно пьян. Рядом на сидении стояла трехлитровая банка, наполовину заполненная голубоватой жидкостью. Подтверждая предположение Славы, мужиченка подхватил банку и сделал большой глоток, слегка наплескав себе на грудь. Потом подмигнул Славе:

— Дернешь?

— Извините, — Слава замотал головой, — мне нельзя. — Повернулся к Миле: — Мы…

— Мы в прицепе, прямо на сене.

— Угу, — промычал водитель, улыбнулся еще шире и снова приложился к своей банке.

Мила закопалась в сено с головой.

— Делай так же. И нас не найдут.

Хлипкое досчатое дно прицепа ходило ходуном. Слава немного рпздвинул сено и выглянул за борт прицепа. Лучше бы он этого не делал: колесо вертелось над пропастью! Потом снова прыгнуло на асфальт. Слава поглядел на водителя. Его силуэт покачивался за плоским задним стеклом кабины. Водитель крутил штурвал, как ни в чем ни бывало. Снова приложился к банке…

Слава, чтобы не расстраиваться, забрался в сено с головой. Мила тоже решила выглянуть, но сразу нырнула обратно.

— Что, страшно? — невесело ухмыльнулся Слава.

— Охрана! — прошептала Мила, — те самые! Порешили, наверное, урлу, и теперь за нами едут. Не заметили, проехали дальше.

— Хорошо бы, эта пьянь нас не вывалила…

— Хорошо бы так ехать и ехать… — мечтательно сказала Мила и прижалась к Славе. Слава попытался отстраниться, но больно ударился локтем о борт прицепа.

Трактор полз на гору целую вечность. Иногда прицеп опасно кренился, въезжая колесом на высокую обочину, иногда чуть не падал с крутого склона. Водитель ничего не замечал — он весь был в своей заветной баночке.

Наконец, Слава почувствовал, что серпантин кончился. Прицеп продолжало мотать из стороны в сторону, но уже по ровной дороге. Трактор, дернувшись, остановился. Слава поднял голову. Водитель неловко слезал со своего насеста. Споткнулся, упал на дорогу. Глупо хихикнул, выматерился, нетвердым шагом направился к прицепу. Увидев Славу, водитель встал, как вкопанный.

— Ты… Ты кто? Я девченку сажал.

Мила тоже высунулась из сена. В волосах ее желтели сухие стебельки.

— А! — обрадовался водитель, — вас двое! Все. Мне — поворачивать.

Он рыгнул. Слава спрыгнул на асфальт, снял Милу. Водитель долго карабкался обратно в кабину. Наконец, устроился за штурвалом, в последний раз приложился к банке. Голубоватая жидкость кончилась. Слава удивился:

— Смотри! Он, пока ехали, полтора литра выдул!

Мила мрачно оглядывалась по сторонам. Слава тоже огляделся. Кругом были березы!

— Березы!

— Да, — откликнулась Мила, — на Ай-Петри растут березы. Ты не знал?

Трактор зарычал, лязгнул сцепкой и уволок прицеп с сеном куда-то вдаль, мимо берез, по направлению к приземистым зданиям с белыми куполами вместо крыш, похожими на яйца огромной птицы.

Березы были, конечно, так себе. Кривые хилые стволы, все почему-то наклоненные в одну сторону. Березы росли одинаковыми рядами. Слава понял, что кто-то решил пошутить и посадил на вершине крымской горы эти неуместные белые деревья.

Мила дернула Славу за руку.

— Смотри!

Слава оглянулся. По другую сторону дороги тоже росли березы. Кругом расстилалось ровное плато, поросшее полевыми цветами и березами. После крутого серпантина все это казалось нереальным. Но вот среди белых стволов мелькнули черные фигуры…

И Слава вернулся к реальности.

— «Рыбки»! Откуда…

— Не знаю! Как-то вычислили.

Раздались выстрелы. Слава и Мила, пригнувшись, побежали в сторону от дороги. И тут Слава услыхал за спиной тяжелую дробь автоматной очереди. Он бросил из-за плеча взгляд на дорогу. По дороге мягко неслась злобная ящерица — автомобиль болотного цвета. Стреляли из автомобиля — по людям Рыбака.

Слава упал в траву, заставил Милу упасть рядом. Машина остановилась, из нее вышли четверо в темных костюмах. Пятый охранник остался внизу, в Ялте, с головой, зажатой в пасти доисторического газированного автомата.

— Не повезло бедолагам, — сказала Мила, — ищут нас и все время на кого-то напарываются.

По другую сторону дороги кипела перестрелка. Люди Рыбака прятались среди берез, охранники выстроились в ряд и палили по ним в четыре ствола длинными очередями.

Мила приподнялась на четвереньки и быстро поползла к дороге.

— Куда… — удивился Слава, но сразу догадался: машина! Дверцы открыты, мотор не заглушен, кажется. За шумом выстрелов не было слышно.

Когда Слава дополз до машины, Мила уже была внутри, скорчилась на сидении. Слава втиснулся за руль. Мотор урчал.

— Сразу развернись, — шепнула Мила, — а то обратно в Ялту укатим.

Слава не ответил. Он лихорадочно вспоминал, как управлять автомобилем. В первый раз, когда он удирал от бандитов на «москвиче», ему давал советы Сашок. Или не давал… Ага, вот сцепление. Сжавшись в комок — не дай Бог, голова появится в окне — Слава надавил на педаль. Теперь передачу поставить… Кажется, сюда. Ну, поехали.

Слава вдавил до отказа газ и отпустил сцепление. Машина рванулась назад.

— Задняя передача! — завизжала Мила, но сразу успокоилась, — так даже лучше. — Она подняла голову, — не верти руль, едем… Стоп! Сцепление!

Слава распрямился на сидении, нажал на сцепление и на тормоз. Машина так резко остановилась, что все четыре дверцы захлопнулись одновременно. И охрана, и «рыбки» теперь смотрели в одну сторону — прямо на Славу. Мила передернула рычаг передач.

— Вот, первая. Вперед, сразу разворачивай!

Слава снова надавил на газ и бросил сцепление. Машина помчалась прямо на четырех охранников. Слава поспешно вывернул руль. Съехав с дороги, машина пошла по широкой дуге, поднимая из-под колес тучу пыли. Толчок!..

— Мы на дороге! Влево верти, влево!

Слава послушался. Пыль улеглась, впереди лежала пустая дорога. А за спиной, приглушенно трещали выстрелы. Пуля цокнула по заднему стеклу. Мила испуганно оглянулась — и улыбнулась.

— Броня. Что ты все на первой плетешься? Давай, меняй передачи. Зверь-машина.

Зверь оказался ручным. Машина прекрасно слушалась, шла ровно, словно плыла над разбитой дорогой — не то, что «москвич». Слава почувствовал себя настоящим автогонщиком, прибавил скорости.