вульгарного, примитивного секса, а чего-то человеческого.
– Ну, секс тоже часть человеческой жизни...
– А есть ли просто любовь? – она по-детски вернула меня на землю.
– Есть, девочка. Но тебе не любви хочется, тебе хочется заботы. Так, чтобы как теплым одеялом кто-то прикрывал от всех невзгод. И ты ее обязательно получишь, но для этого придется поменять работу. Иначе любовь мимо пройдет. Каждый день на тебе по двадцать раз ставят клеймо и внушают, что ты только сексуальный объект.
– Я обязательно поменяю, вот только выучусь, как вы, на психолога.
Это звучало убийственно, примерно как «Возьмите меня к себе, в этот умный, тонкий, красивый мир!»
– Ну и чего же ты хочешь от матери? Может, депутат – ее шанс? Женщине сорок пять, ей тоже нужна поддержка, как и тебе. Ей-то он ничего не сделал плохого?
– В том-то и дело, что она тратит время напрасно. Депутат младше ее на восемь лет. Да и есть у нее уже молодой любовник...
II
Девочка все больше и больше меня озадачивала, с каждым пассажем картина менялась и утяжелялась. Расползалась, как плохо пропеченный пирог.
Так у матери был любовник!
– А сколько ему лет?
– Уже 21 год. Но теперь они не поженятся.
– А они собирались жениться?
– Гена очень хотел. Мать ломалась.
– И что?
– Он ее порезал. Семь ножевых ранений.
И вот что выходило: вначале этот малый с именем крокодила Гены ухаживал за Светой, с собаками ей помогал, но когда та ушла, он остался у Светиной матери, продолжал помогать выгуливать свору. Аня, мать Светы, ему даже платила немного вначале, но потом перевела в разряд любовников, из экономии и от женской гордости – не платить же мужику за то, что ты же с ним и спишь? Гена ушел из родительской семьи, где ему тоже было тесно и несладко, объявив, что женится на Ане, фактически поставив крест на отношениях с родственниками, и, действительно, только и делал, что ныл про женитьбу, раздражая Аню. Наверное, женитьба на бизнесе казалась оболтусу вершиной карьеры – сразу получаешь, как взрослый, и жену, и квартиру, и бизнес, и красавицу дочку в придачу.
Аня и слышать не хотела про замужество с юношей. Во-первых, она серьезно рассчитывала выйти замуж за интересного мужчину, который, конечно, может быть младше ее, но не на 24 же года, надо же совесть иметь! Во-вторых, она не собиралась делиться своим бизнесом ни с кем: ни с дочкой, подозревая, что та только и мечтает, чтобы кусок отхватить; ни с желторотым помощником, с ним-то с какой стати? Она вообще считала, что нужно у него из жалованья вычитать плату за квартиру и сексуальные услуги. Короче, они не просто ссорились, а дрались. Их отношения были предельно страстными.
III
Но и это еще не все! В тот момент, когда Света пришла ко мне впервые, Аня лежала в клинике не с какими-то сердечными или прочими возрастными болезнями, а с ножевыми ранениями! Юноша Гена пырнул ее несколько раз, когда она отказалась выдать ему карманных денег.
– Мать могла его довести до бешенства специально, инстинктивно, как она это делает с собаками: злит, чтобы те не теряли форму.
Но результат был плачевный. С зашитой брюшиной она лежала в одной из лучших клиник Москвы, потихоньку шла на поправку и готовилась к суду, чтобы упечь своего обидчика «хотя бы на два года».
– Лучше всего, – сказала Света, – если бы она вернулась домой, продала половину собак, с которыми ей теперь не справиться, и позволила бы за собой ухаживать. Нужно как-то уже к пенсии готовиться. Дом в порядок привести, на отдых поездить.
– Родители редко принимают варианты, которые им предлагают дети. Во-первых, всегда страшна зависимость от детей. Это воспринимается как слабость. А стареющие люди боятся больше всего слабеть. Во-вторых, с годами люди все больше хватаются за свои привычки, держатся за них мертвой хваткой. Ты ей предлагаешь жизнь, которая кажется тебе лучше, достойней, легче, а ей кажется, что ты хочешь отнять у нее самое дорогое.
– Значит, у меня нет никаких шансов улучшить отношения с матерью?
– Почему же? Шансы есть. Ты сделала смелый шаг – вырвалась на свободу, заплатив за это высокую цену. Если честно, то я считаю, что свобода того стоит. Но свобода нужна, чтобы нормально жить. У тебя есть пока весьма приблизительное представление о нормальной жизни. Ты никогда нормальной жизнью не жила. И вопрос сейчас стоит так: есть ли у тебя свой собственный шанс? Отношения с матерью уже не могут быть ключевыми. Это твое прошлое. Как только ты достойно и надежно дистанцируешься от матери, тебе станет легче и спокойней о ней думать.
– Что такое нормальная жизнь? Вы сами-то ее где-нибудь видели?
– Нужно искать людей, которые кажутся тебе нормальными, и окружать себя ими. Нельзя прожить среди ненормальных людей нормальную жизнь. А я боюсь, что у твоей мамы аномалия характера, усугубленная тяжелыми условиями жизни. И лучше держаться от нее подальше, просто заботясь о ее здоровье. Иначе тебя засосет назад, а хватит ли у тебя снова сил и дерзости на бегство – огромный вопрос!
Я не стремилась продолжать разговор, а отбивалась прописными психологическими истинами, а в конце еще и предупредила, что не могу настаивать на следующей встрече. В общем, я выдала набор типичных профессиональных реакций на дикую ситуацию, понимая, что быть свидетелем ее дальнейшего развития я панически боюсь. К тому же я не могла брать деньги ни у этой девочки, ни у ее несчастной матери.
IV
– Да у нас нет материальных проблем! Собаки дорого стоят.
– Лучше бы у вас были лишь материальные проблемы, Света! Давай подумаем, что тут можно сделать еще, и ты позвонишь мне через три дня, когда все, о чем мы говорили, переварится.
Я разрешаю своим клиентам звонить через три дня после первой встречи для обобщений и решения двух-трех новых вопросов. Пятнадцать минут, не больше. Через три дня результаты первого обсуждения кристаллизуются, становится понятным, что было самым важным в этой встрече, а что осталось непроясненным.
Но Света позвонила мне уже через день и попросила навестить ее маму в клинике. Та согласилась повидаться с психологом и хочет сама, без дочери, выяснить кое-какие вопросы.
– Редкий случай. Пригласить маму к вам в кабинет все равно не удастся. А сейчас у нее полно времени, она и проявила желание встретиться. Предупреждаю, что это будет не самая приятная встреча.
Свете казалось, что если есть хоть один маленький шанс «помочь матери», нужно его использовать. Света не понимала, как ей шагнуть дальше, когда мать живет с собаками и уже сама, как собака?! Я же осознавала: единственный шанс – если мать откажется от бизнеса и примет дочь назад, и для Светы, и для Ани начнется другая, более человеческая жизнь. Вопрос только в том, готова ли мать пойти навстречу дочери и согласиться с таким развитием событий? Понимает ли Аня, что и она сама, и ее дочь уже перешли грань?
V
И я отправилась в эту чертову клинику, подчинившись детскому желанию Светы вернуть свою маму к нормальной жизни.
Честно говоря, я не верила в серьезность намерений Светиной мамы, а также в существование мифического депутата. Представить себе, что молодой, тридцатисемилетний мужчина из властных структур влюбился в знойную собачницу с диким характером, было проблематично. И зачем ему было заниматься сексом по телефону, если он его и без телефона может получить в любое время суток?
Странные совпадения: он и маму кадрит, и к дочке прицепился. Хотя юноша Геннадий на двоих – тоже сильный ход, но тот дурачок, его, как щенка, за шиворот взяли и приручили, он и сообразить не успел.
Путаясь в размышлениях, я заблудилась по дороге, опоздав на целых полчаса на встречу, что со мной
