– Да все про эту войнушку, – ответил Мрак и прямо посмотрел ему в глаза.

Мгновение Олег выдерживал его взгляд, затем покачал головой.

– А, вот ты о чем… Мрак, ты начинаешь видеть мою тень за всеми преступлениями на планете. Это не… скажем, не верно.

Мрак спросил недоверчиво:

– Скажешь, это не ты подстроил?

– Не я, – ответил Олег с горечью. – Представь себе. Моя вина, если можно так сказать, что я мог бы все это погасить, но… вмешиваться не стал. Не из врожденной злобности, как тебе начинает чудиться, не от сдвига из-за долгой жизни. Просто не хочу сидеть возле всех-всех нянькой, постоянно выхватывая из детских ручонок ножи и острые палки. Черт с ними, пусть порежут друг друга и повыкалывают глаза, зато уцелевших можно будет оставлять одних дома.

Мрак смотрел все еще недоверчиво, но в словах Олега чистая правда, никуда не денешься. Злая правда, древняя, библейско-житейская, которую стараются заменить нежизненным «…подставь и левую щеку».

– И что дальше? – спросил он угрюмо. – Они же готовы запустить ядерные ракеты!

Олег прислушался, слабо улыбнулся.

– Уже, – ответил он коротко. В глазах Мрака метнулся испуг, Олег добавил: – Индия, считая себя потерпевшей стороной, только что запустила шесть ракет с ядерными боеголовками. Они еще в воздухе…

Мрак вскочил.

– Надо перехватить!

– Сиди, – жестко велел Олег. Лицо окаменело, став похожим на лицо горгульи с крыши собора Парижской Богоматери. – Сиди, не вмешивайся!

– Но это… – сказал Мрак рассерженно, – это ошибка!

– Очень большая, – подтвердил Олег. – Со стороны Индии, понятно. Ибо Пакистан, получив это сообщение, тут же запустил в ответ все сорок таких же ракет. Это хорошее напоминание всем, что с исламом шутки плохи.

Мрак вскочил, забегал по комнате, от волнения превращаясь то в текучий металл, то в огненный вихрь.

– Черт! – вырвалось у него. – Неужели все так изменилось? Я начал превращаться в слюнтяя, а ты стал воином?

Олег покачал головой, в зеленых глазах разгоралось сочувствие.

– Ты остался воином, – ответил он. – Ибо воин всегда готов встать на защиту обижаемых. А я был и остался магом, для которого идеи важнее никчемных людских жизней… согласись, не все люди, скажем, замечательные. Большинство – просто скот, и если для построения более высокого общества нужно превратить этих людей в глину, из которой и будут построены стены нового мира, то я это делаю без угрызений совести. Не от злобности, как посчитают недалекие люди, а потому что все требует жертв. Все- все на свете. Даже если вдруг захочешь научиться играть на скрипке, придется пожертвовать многими часами сидения перед телевизором с банкой пива в руке, наблюдая за футбольным матчем… Так вот я и приношу в жертву эти вот часы и годы перед телевизором, а заодно и самих людей, чтобы всему миру стало легче играть на скрипке.

Мрак смолчал, отвернулся к вспыхнувшим экранам. Даже спина его, широкая и бугристая, выражала полное несогласие пусть даже с очень умными, но бесчеловечными мыслями волхва. Правда, Олег как раз их и считает человечными, перебрасывая смысл с «человека» на «человечество», что, понятно, имеет разные значения. В целом, для человечества, к примеру, вполне целесообразно и даже выгодно перебить всех дураков, а их квартиры, деньги и прочие ценности отдать умным: плодитесь и размножайтесь, но что- то слишком уж просто. Доказать не может, что такой подход не совсем верный, даже совсем неверный, но шкурой чует, что неправильно, неправильно! Сейчас вроде бы правильно, а там дальше окажется совсем неправильно.

Передача с конкурса шоуменов прервалась, на экране появилась дикторша с высоко подведенными бровями.

– Экстренное сообщение! – выпалила она. – Спутники наблюдений сообщили о запуске шести ракет с индийской территории. Есть серьезные данные, что несут ядерные заряды…

Мрак буркнул, не поворачиваясь:

– А что насчет ответного?

– Ей еще не положили бумажку на стол, – ответил Олег. – Там все еще по старинке. Сорок ракет! Еще не пересекли границу, но через двадцать секунд… а в Индии через полторы минуты будет ад.

– А в Пакистане – через двенадцать секунд, – горько сказал Мрак. – Нет, в гробу я видал такую политику! И такие войны. Убивать можно, только глядя противнику в глаза. А когда вот так, на расстоянии, это совсем уж страшные войны. Человек должен чувствовать, что он убивает людей, а не черточки на экране!

Олег подумал, сдвинул плечами, но смолчал. Мрак оглянулся, в коричневых глазах росла злость и странное разочарование.

– Что, – потребовал он, – не так?

– Мрак, не хочу тебя разочаровывать…

– Ну-ну, попробуй. Думаю, больше уже и не разочаруешь.

– Мрак, – повторил Олег, голос был до жути трезвым и ясным, – пусть убивают, глядя на черточки.