Юсы, еще чуть – и уже он будет выглядеть борцом с наступающим Злом, а я с усмешком подумал, что все мы, инфисты, прибыли на этот симпозиум, как слесари-водопроводчики, – со своим набором инструментов. И пользуемся им точно так же, как слесарь гаечными ключами. К примеру, у любого человека, как у мотора, есть сильнейший защитный кожух, без которого он чокнулся бы уже от одной только рекламы. Но у спеца по инфовойне есть ряд отверток, которыми снимает кожух. Самый простой, это ссылка на какой-нибудь авторитет: «Академик Сахаров сказал, что…» А если до этого долго и старательно вдалбливать, что «Сахаров – это совесть нации», то, понятно…

Прекрасный инструмент – смещение акцентов. То есть, хреновые новости придерживаются, а сообщается только об успехах. Или хреновость подается шепотом, скороговоркой, а об успехах – с литаврами.

Присоединение к будущему – старый заезженный прием, но он работает прекрасно, ибо нам всем страстно хочется этого будущего. И стоит сказать, что вот сейчас Госдума принимает закон, который позволит поднять экономику и сделать нас самой богатой страной в мире, как уже начинаешь чувствовать себя живущим в самой богатой стране мира и уже почти благодарить правительство, что вот уже сделало страну самой богатой…

Растянутость во времени, когда достаточно протянуть с подпиткой новости всего девять дней, как она исчезнет. Но дурачье часто старается отрицать свою вину много и многословно, в результате чего о ней узнают даже те, кто никогда бы не услышал. Когда началась перестройка и дерьмократы ринулись рушить памятники и символику советской эпохи, в надежде, что враги из-за океана бросят в протянутую руку доллар, то иные хитрые хозяйственники начали тянуть время: то бульдозера нет, то вход без ордера воспрещен, то сперва уберите хулиганье, что грозят бить окна мирным гражданам… Тянули, хотя надежды на восстановление советской власти уже не было. И что получилось? Прошел первый энтузиазьм, общечеловеки увидели, что жрать и при новом строе надо, а из-за океана за такую преданность лишь похлопали по плечу, но кормить не стали, надо работать. И вот советской власти давно нет, но памятники стоят, серпы и молоты в бронзе на стенах остались, как и прочие рабоче-крестьянские атрибуты, у человечиков другие заботы, памятники и документы сохранены, ходим мимо красных звезд на чугунных оградах, и уже по фигу – масонские, жидовские или китайские символы…

На мне уже опробовали «пробные шары», «нога в дверях», «изменения масштабов», сейчас вроде бы разыгрывают «моделирование доверия» и «присоединение к оппоненту», что должно обезоружить, внести растерянность, а затем последует «наращивание доверия»…

Лакло, чья мощь больше от природных дарований, чем от умелого применения высоких технологий, внезапно предложил:

– А давайте создадим музей?.. А что? Должны же мы уважительно относиться к предшественникам! У нас их не так уж много, кстати. Зато какие… Древними героями-силачами были Демосфен, Цицерон, братья Гракхи, Моисей…

– Моисей был косноязычен, – прервал Лордер холодно. – Его шепелявое бормотание понимали немногие.

– Но Господь дал ему толкователя Аарона, – отпарировал Лакло. – Тот ходил за Моисеем неотрывно, все записывал, все его слова произносил громко и четко! А нам сейчас какая разница, каким был голос Моисея?

Соммерг сказал задумчиво:

– А под стеклом вместо старинных мечей и пищалей будут храниться убийственные, в прямом смысле, аргументы и доводы?.. Знаете ли, в этом что-то есть. Глупо, когда в Генштабах изучают тактику Ганнибала, разгромившего римлян при Каннах, но оружие Далилы вполне стреляет и сейчас… Не так ли, Владимир?

Я вздрогнул, не сразу понял, что спрашивают меня, развел руками:

– Не смущает, что первым проигравшим сражение будет Господь Бог?.. Сатана выиграл с блеском, вчистую.

Соммерг задумался, а Лакло сказал оптимистически:

– Наоборот!.. Это пример, что можно сбить с копыт даже такого противника. Надо только так же умело подобрать аргументы, выбрать удобный момент… Бог либо лег спать, либо гулял в другом конце сада, а Сатана к тому же умело выбрал самую слабую точку обороны, ведь женщина, как известно, податливее, любопытнее… Эх, Владимир! Я всегда с наслаждением читал ваши романы. Они просто… ну, пальчики оближешь!

– Вы читали? – спросил я, в самом деле удивленный.

– Конечно!..

– Как? Обо мне в прессе ни строчки…

– Потому и заинтересовались. Читатели в восторге, критики и эстеты на своих тусовках ядом захлебываются. Все сразу понятно! Есть четкое правило: когда на свет появляется гений, узнать его можно по тому, что все тупоголовые объединяются в борьбе против него!

Челлестоун кивнул.

– Он прав, хоть не человек, а какое-то Лакло. И вообще француз. Это правило действует во все века. На слуху да в прессе одни имена, а мир переворачивают идеями совсем другие.

Я насторожился, а вслух пробормотал вроде бы смущенно:

– Ну, это же всего лишь романы. Так, для заработка.

Но мысль, тяжелая, как танк, уже катилась, не обращая внимания на слабые толчки в бока, призванные сбить с прямого курса. Все верно, так же, как дьявол, что сумел нанести Богу самый болезненный удар по его лучшему замыслу, по его венцу творения, так с его легкой руки в нашем мире элементарная единица, то есть террорист или религиозная группа… о себе умолчу, могут нанести сильнейший ущерб огромному государству. Просто несоизмеримому с их размерами. Если можно перекрыть от террористов воздушное, морское или сухопутное сообщение, что вообще-то практически достижимо, то абсолютно немыслимо проделать такое с моими книгами, моими видеоимпами… а потом, потом… вот-вот придет черед моей Книги.

Вся оборона Юсы, как любой другой страны, ориентирована на физическое нападение. От моих книг никакое общество не защищено. Ведь любое военное министерство по старинке считает, что информаторщики выполняют чисто вспомогательные функции, вроде кричат в рупор в сторону чужих