– Я видел его сегодня утром! – не успев покраснеть, выкрикнул Кирилл.

Потом они остались в кабинете Турецкого – начальник МУРа Грязнов, непосредственный начальник Олег Николаевич Левин, сам Турецкий, разумеется. И он, Кирилл Безухов.

– Ты точно помнишь? – допытывался Левин.

– Да, я все-таки занимаюсь фотографией! – покраснел наконец стажер. – Я сидел лицом к входной двери, он зашел, поздоровался с Адой Григорьевной, потом посмотрел на меня и вызвал ее в коридор. Я еще подумал, что у него очень… пронзительный взгляд. Как у горной птицы.

– Куда он собирался лететь?

– В Пермь.

Тут же принялись звонить в Шереметьево. Выяснилось, что борт на Пермь вылетел с пятичасовым опозданием, но уже совершил посадку в конечном пункте. Точнее? В шестнадцать часов по Москве. Вышли на связь с экипажем. Да, взяли в полет брата Ады Григорьевны, начальницы отдела кадров Шереметьева. Как зовут брата? Эдик. Очень милый мужчина, бизнесмен. Где он? Да кто ж его знает? Попрощался, подарил стюардессам по коробочке «рафаэллы» и исчез.

Грязнов кинулся к другому телефону, дабы связаться с пермским УВД. Одновременно туда же факсом передали фоторобот Эдика.

Через двадцать минут из Перми сообщили, что в городе будет начата операция «Перехват».

Пока разгорались страсти вокруг почти возникшего на горизонте Эдика, Безухов тихим голосом поведал Левину о разговоре, подслушанном в кафе «Кавказ». Левин пересказал Турецкому. Александр Борисович выскочил в коридор в поисках Грязнова.

Вернулся Грязнов. По просьбе трудящихся Безухов повторил рассказ заново, специально для начальника МУРа.

– Как его звали, того, кто рассказывал? – осведомился Грязнов.

– Гиви. Он хромает на левую ногу.

Грязнов позвонил Кротову. Тот запросил к телефону непосредственного участника событий.

Безухов взял трубку.

– Я вас слушаю, – вежливо произнес он.

– Это я тебя слушаю, – отбрили на другом конце провода. – Что за шалман?

– Вы имеете в виду кафе?

– Что я имею… Ну, да-да, кафе.

– «Кавказ».

– Это я понял. Знаешь, сколько по Москве «Кавказов»? Ты мне четко обрисуй место, где этот «Кавказ» расположен.

Кирилл объяснил. Потом ответил еще на ряд уточняющих вопросов. После чего невидимый собеседник затребовал Грязнова.

– Похоже, парень попал в самую «малину» азеров. Есть среди них Гиви-хромой. Занимается наркотой, все точно.

– Петрович, отыщи его из-под земли, выясни, что за Жало и где жужжит, то есть живет, тьфу ты, черт, обалдел тут совсем к концу дня…

Турецкий посмотрел на Кирилла, на его оттопыренные уши-вареники и почти с нежностью в голосе произнес:

– Откуда ты такой взялся, лопушок?

Итак, кличка, данная когда-то Левину за пухлые губы, перешла к его подопечному как то самое переходящее Красное знамя, цветом которого полыхали уши стажера.

Железнодорожный вокзал города Перми жил согласно внутреннему распорядку, подчиненному графику движения поездов. Прибывали и отправлялись составы, перроны наполнялись пассажирами, чтобы опустеть спустя каких-то двадцать минут, а затем пропустить через себя новую волну плотного людского потока. Единственное, что создавало нервозность, – непривычное изобилие милиционеров, то и дело проверяющих документы. Правда, на самих платформах бравой милиции не наблюдалось, она предпочитала кучковаться у начала перрона, на площадке перед зданием вокзала.

А между тем там, на платформах, шла своя, весьма интересная жизнь. Так, на одной из них встретились сразу два поезда – прибывшая из района аэропорта электричка и проходящий поезд дальнего следования, следующий через Пермь на Екатеринбург. В плотном людском потоке между двумя поездами промелькнула худощавая фигура коротко стриженного мужчины. Он вышел из электрички и тут же пересек платформу, направляясь к стоящему напротив скорому.

Остановился возле одного из вагонов, перекинулся парой слов с проводником и шагнул внутрь.

«Стоянка скорого поезда Санкт-Петербург – Екатеринбург десять минут», – гундосил в репродуктор простуженный женский голос.

Поезд тронулся. Эдик растянулся на полке вагона СВ, вдыхая запах свежего белья. Это было весьма приятно после длинного, напряженного дня.

Утром он будет в Екатеринбурге. Далее – везде.

Утром следующего дня, то есть в пятницу, Турецкий в своем кабинете допрашивал начальника отдела кадров Шереметьева гражданку Кашкину. Накануне они с Грязновым засиделись на работе до полуночи, ожидая вестей из Перми. В конце концов стало ясно, что объявленный по городу перехват с целью