пока не догадываются или не придают этому значения.

- Этих девушек вы хорошо знали? - спросил Володя.

- Люся и Оксана, - выпрямился Микола. - А что?

- После них вы видели квитанцию? - продолжал Володя.

Они переглянулись, пожали плечами. Или великие артисты, или...

Кажется, я понял Володю. И в целом мысленно одобрил. Квитанции, то бишь этих девиц, найти легче, чем киллера. Тогда ребята из благодарности расшибутся в лепешку и постараются вспомнить. Еще не факт, что знают, не факт, что смогут или захотят что-то вспомнить, но все же...

- Долго они были у вас? - спросил я.

Они снова переглянулись. Ни черта ведь не помнят. Только головную боль после вчерашнего и помнят...

- В среду ушли, - упавшим голосом сказал Дмитро. - Вот лярвы!

- Полегче! - хором сказали Люда и Света. - Сами кто?

Прорезались наконец. Хотя бы в качестве обиженных дам.

- Вы помните, как они уходили, - спросил Володя, - вы это видели?

Опять в точку. Я, пожалуй, возьму его к себе, в следственную бригаду.

- Не помню... - понурил голову Дмитро.

Микола молчал, уставясь в пол. Даже захотелось им помочь. Пропадут ведь вдали от батьковщины среди ворогов москалей.

Володя опять понял меня с полувзгляда.

- Где они торгуют? - спросил он.

- В Лужниках, говорил уже, - угрюмо и обиженно ответил Дмитро.

Я не помнил, чтобы он говорил о чем-то подобном, но решил промолчать.

- Если мы вам найдем их... - начал Володя, испытующе глядя на хлопцев. - Поможете нам?

- Да в чем? - приложил руки к груди Микола.

- Поможем, поможем, - поспешно закивал Дмитро.

- Договорились, - сказал я.

Риск, конечно, был, если говорить о потерянном времени, которого постоянно не хватало. А эти хлопчики, выходит, сидели тут всю неделю, бражничали, отсыпались. До киллеров ли им было? Что они могли увидеть? А то же, что могли бы увидеть другие жильцы дома. Теперь я понял, почему они могли нам пригодиться.

Не сегодня завтра они уедут. А жильцам - оставаться. Потому и осторожничают они, даже если что-то знают. А этим чего бояться?

В Лужниках, куда мы добирались, попадая в пробки и совершая объезды, нужные нам киоски мы нашли не сразу.

Там сегодня торговали какие-то смуглые брюнеты. Хотя что значит 'какие-то'? Наверняка бакинцы, дружный народ. Никого из посторонних в свою 'коза ностру' не подпустят. Хохлушкам еще доверяют.

Я посмотрел на побледневшие лица хлопцев. Вернее, посеревшие. Столько пить и заниматься черт знает чем, вместо того чтобы везти товар домой...

Я подошел к киоскам, предъявил удостоверение. Меня встретили спокойно. В глазах немолодого азера был только вопрос: сколько? И даже нетерпение: ну же! Вас тут много, ментов, ошивается. И всем отстегни. Но тех он хоть знает, помнит наизусть, кому сколько. А нас он видит впервые.

- Здесь у вас работали Оксана и Люся, - сказал я. - Где они?

Он сначала облегченно выдохнул, потом разразился матерной руганью.

- Так вы тоже их ищете? - спросил он, отдышавшись. - Сбежали, сучки! Самому за прилавок пришлось становиться! Это что за молодежь, слушай?

Говорил он почти без акцента, который усиливался, когда ругался.

- А что они натворили? - спросил я. - Ну сбежали. И все?

- Зачем 'все', почему 'все'? - возмутился он моей недогадливости. Товар, деньги прихватили! До ночи работали, позвонили, сказали: дядя Рустам, утром рассчитаемся...

- Когда это было? - спросил Володя. - Какой день недели, не помните?

- В среду они заступили, а в четверг их уже не было, - ответил дядя Рустам.

Все сходилось. Девоньки сбежали, ограбив всех присутствующих, кроме меня с Володей.

- От лярвы! - повторил любимое словцо Дмитро.

- Где живут, знаешь? - вполголоса спросил его Володя.

- Откуда? Все равно из-под земли достану! - сжал он кулаки.

В этом можно было не сомневаться, глядя на его решимость. Но зачем копать так глубоко? Еще на подходе к этим осиротевшим киоскам я обратил внимание, что в соседних тоже светятся круглые мордашки каких-нибудь Одарок или Ганнушек. Не может быть, чтобы ничего не знали!

- Стойте здесь, - сказал я Володе и дяде Рустаму.

Я выбрал самую миловидную и задумчивую, без малейших признаков стервозности. Такие на мужчин пока что смотрят как на потенциальных поклонников. Попросил у нее бутылку водки, повертел в руках. Разливали где-нибудь в подвале. И не дальше чем в соседнем квартале.

- Мужчина, ну что вы так разглядываете? - певуче произнесла она. - Все берут, потом еще приходят и просят.

В это можно было поверить. Дешевле водки я не видел.

- И лицензия есть? - поинтересовался я. - И сертификат?

Она машинально состроила мне глазки.

- Такой видный мужчина - и совсем не верит...

Я показал ей свой документ. 'Генеральная прокуратура РФ' - пока что действует безотказно.

Ее глазки округлились, а личико, наоборот, вытянулось. Вот-вот заплачет. Или позовет дядю Рустама.

- А паспорт у тебя есть? Разрешение на проживание?

Наверняка просрочено. Но меня-то интересовало другое.

- Ой, лучше возьмите бесплатно... - всхлипнула она. - А кто вам сказал?

- Подкуп должностного лица! - присвистнул я. - Вернее, попытка. Ну так что?

Она молчала.

- Ты Оксану и Люсю помнишь? - спросил я вполголоса, решив, что она вполне созрела для дачи правдивых показаний. - Ну что рядом торговали?

- Это они вам сказали? - приоткрыла она ротик от собственной догадки, не подозревая, что я ее спровоцировал.

Мне самому было противно. Оговорил ее товарок. Еще не факт, что они воровки. Но я привык работать оперативно, так сказать, по горячим следам. И в данном случае эти следы еще не вполне остыли.

- Вот засранки! - с возмущением сказала она.

- Они ограбили дядю Рустама! - подлил я бензина в ее полыхающий костер возмущения. И это сработало.

- Вот подлюки! - сказала она вполне по-украински. - А такие казались честные, порядочные.

- Их надо найти, - сказал я сурово. - Где они живут?

- О, я забыла, где-то на Садовом...

- Адрес, домашний адрес у тебя есть? - продолжал я, по-прежнему разглядывая бутылку.

- Нет, не оставляли... - пожала она полными плечами. - Тут, правда, землячки ее працуют... работают, - поправилась она, опасливо посмотрев на меня. Значит, еще раньше здешние менты требовали, чтобы объяснялась по-русски. Интересно, что требовали еще?

- Узнай! - приказал я. - А я подожду тебя здесь. Про меня никому ни звука! Ты поняла? Иначе отправлю бутылку с этим зельем на экспертизу, а тебя по этапу - на родину. И поставлю такой штамп в паспорте, что сюда дорога тебе будет закрыта.

Я по-прежнему был сам себе противен. Пугал наивную, еще не испорченную девчонку. Нашел кого...

Она с готовностью кивнула и опрометью выскочила из киоска.