Фридрих Евсеевич Незнанский

Серия 'МАРШ ТУРЕЦКОГО'

Отмороженный

(1997)

Когда раздался телефонный звонок, мы с женой замерли и в упор посмотрели друг на друга. Тем более что это не составляло никакого труда.

- Ты же говорил, что отключил телефон! - возмутилась она.

- А разве не ты собиралась его отключить? - огрызнулся я, откидываясь на спину.

- Наверняка твой Меркулов, - сказала она, отворачиваясь.

Черт знает что. Никакой личной жизни. Было позднее утро, те самые полчаса перед тем, как проснется дочка и когда мои возможности начинали совпадать с ее желаниями. Вечером я валюсь с ног, мне бы добраться до подушки, а рано утром Ирина ни о чем таком не желает слышать.

Потом проснется дочка - и пошло-поехало...

Что касается Меркулова, то на него похоже. Дозвонится, даже если отключить телефон. И всегда не вовремя. Возлежу ли я в ванне или нахожусь в позе орла на отечественной сантехнике.

И еще недоволен, если не подхожу сразу.

Пришлось встать, накинуть на плечи простыню и тащиться в коридор. (Жена запретила ставить аппарат у изголовья. И правильно, вообще-то говоря.)

- Александр Борисыч! - начал Меркулов, своей начальственной интонацией выражая недовольство. - Долго спите.

- Компенсирую недостаточность своего должностного оклада, - ответил я.

- Тебе не звонили вчера из Минобороны?

- Только их мне не хватало. - Я вздохнул. - Опять генералы-дачестроители?

- Угадал! - злорадно сказал Меркулов. - Твой любимый генерал Тягунов, на которого ты дело вел. Хочет с тобой пообщаться. И только с тобой.

- Зря я его не посадил, - сказал я. - Хоть бы дал теперь выспаться. И потом, чем занимается у нас военная прокуратура? Все эти дела их подследственности.

- С ними все согласовано. Тягунов хочет иметь дело только с тобой. Очень ему понравилось, как ты под него копал. И почти посадил. Уже две смены белья и вещмешок сухарей приготовил... Такое не забудешь.

- Ладно, будет издеваться-то, - пробурчал я, начиная поеживаться от холода.

С Тягуновым как получилось. Дача стоила миллиард, не меньше. Три этажа, подземный гараж, со всеми делами. Был я там. Походил, посмотрел, полазил. Один раз - официально: производил обыск и осмотр помещения с санкции Константина Дмитриевича Меркулова, другой раз навестил этот замок частным образом. В первый раз, когда я делал замеры, солдатиков успели куда-то отослать. Вокруг меня были сплошь ухмыляющиеся рожи штатских строителей. Во второй - служивые, сплошь дембеля, были на месте.

Закончат дом - поедут домой. Такая формулировочка.

Лично я в этом доме жить бы не стал. Это сколько надо народу, чтобы содержать в чистоте комнаты? И сколько замков, запоров, собак и телохранителей? Потом понял, в чем тут дело. У соседа, генерал- лейтенанта, - дача двухэтажная. С бассейном. И твоя жена, поди, каждую ночь нашептывала: негоже тебе, генерал-полковнику, замминистра, иметь такую же. А как же субординация? У него две звезды на погоне, и этажа два. У тебя три звезды. Значит, этажей - не меньше трех. Попробуй сошлись на офицерскую честь и достоинство - запилит насмерть. Как она в глаза будет смотреть соседней генеральше? Будто муж у нее не генерал-полковник, а просто полковник. Можно сказать, разжалованный.

Солдатики ни на что не жаловались. Скорее бы домой. И потом, тут лафа. Ни нарядов, ни строевой. Кормят от пуза. Сама генеральша, когда приезжает, пироги собственной выпечки привозит. Нестарая еще. В теле. Бывает, зовет с собой Мансура, ефрейтора, домой - помочь шторы повесить или мебель передвинуть. Мансур возвращался, отмалчивался, а когда она снова приезжала, краснел, если на него поглядывала.

Но не за этим я туда ездил. Плевать мне на личную жизнь третьей жены генерала. Да хоть десяток их у него. Я больше в процентовки и наряды смотрел, рассеянно прислушиваясь к тому, что мне нашептывали.

А нашептывали все громче и настойчивее. И все больше штатские строители - прорабы и бригадиры. Особенно когда стали им задерживать зарплату. Мода такая по стране пошла - не платить. Нет денег - и точка. Эпидемия, можно сказать. Как круговая порука у банкиров и работодателей.

Тут у мужиков языки и развязались. Солдатикам все равно, а этим семьи кормить. Это что ж, говорили, деется? Частное дело, наличными платил, а теперь, говорит, банк перестал выдавать. Врет, поди? Нельзя ли проверить? Так у него спросите, говорю. Я за другим к вам на семьдесят девятый километр Минского шоссе мотаюсь. Вот откуда у него вообще деньги взялись, которыми он вам раньше исправно платил? Оклад у него - тьфу, вы, ребята, на него вкалывая, вдвое больше имеете. Что никак не согласуется с законами школьной арифметики.

Конечно, не надо было им это говорить, но как иначе стимулировать дачу ими правдивых показаний, я не знал. Ворюга, соглашались мужики. Но мы-то ничем не лучше. При развитом застое весь народ был несуном и грызуном. Дырки в заборах все шире и шире разгрызались. Хоть на танке выезжай. Только сколько там возьмешь? Сейчас куда лучше условия. И дыры этой в заборе не надо. А уж возможности, не говоря о потребностях... Так что мы, господин следователь по особо важным делам, товарища генерал- полковника не столько осуждаем, сколько им восхищаемся. Большому кораблю, сами знаете, какое плавание. Так что не взыщите. Поговорить можно, но о протоколе даже не мечтайте. А этот дом - что дом? Как построился, так и развалиться может. Особенно если подпалить с четырех углов. Включим ему счетчик, куда денется...

И все же я докопался, несмотря на сочувственный нейтралитет рабочего класса и грезящего о дембеле воинства. Все то же - торговля подержанными машинами, доставленными из Германии. Даже скучно стало. Осталось только напрямую спросить прославленного полководца, откуда у него такие денежки, предъявить ему обвинение и подшить к делу обвинительное заключение.

И вдруг на другой день снова звонок. Как всегда, не вовремя. Опять я повздорил с женой насчет того, кто не отключил телефон, опять она ополчилась на мерзкую привычку Кости Меркулова звонить ни свет ни заря. Но на этот раз голос был незнакомый. И очень жизнерадостный. Скорее даже какой-то жизнеутверждающий. Оказалось, помощник генерала Тягунова господин Горюнов Сергей Андреевич.

- Вы ведь хотели переговорить с Геннадием Матвеевичем, не так ли? спросил он.

- Не переговорить, а доставить приводом на допрос, - довольно резко поправил его я.

В гробу я видел всех этих генеральских помощников, звонящих в момент супружеской близости!

- А вы не желали бы для начала переговорить с его банкиром Савранским Борисом Львовичем, владельцем коммерческого банка 'Сатурн'? спросил он еще более приподнятым тоном.

Я поперхнулся. Всего можно ждать от наших генералов, но о том, что они даже имеют собственных банкиров, я слышал впервые.

- Не расслышал ваше звание, Сергей Андреевич, - сказал я, чтобы что-то сказать.

- Я штатский, - весело откликнулся он. - Можете просто - Сергей. Так что скажете насчет вашей встречи с Борисом Львовичем, которую он уже запланировал на завтра с двух десяти до двух двадцати?

Это была наглость. Банкир, видишь ли, уделил мне время - десять минут! И небось подсчитал, какие от этой благотворительной акции понесет убытки.

- Я могу вашего банкира вызвать к себе в следственную часть повесткой! - вспылил я, и жена осторожно погладила, успокаивая меня, по голому плечу.

- Не вызовете, - от души развлекался генеральский помощник. - Могу поспорить на сотню баксов. Или даже на три.

- Которые вам выделит ваш банкир? - усмехнулся я.

- Ну, - произнес он голосом жлоба, разговаривавшего с лохом, потом спохватился и снова перешел на официальный тон, который ему нелегко давался. - Так что передать господину Савранскому?

- Что я жду его в это же время у себя в следственной части Генпрокуратуры. И продержу у себя столько, сколько сочту нужным.

И бросил трубку.