– Что с тобой? – спросил Кроужек. – Тебе плохо?
– Отчего же? Мне очень даже хорошо.
– Тогда не теряй времени и связывайся с Миклошко.
– С кем?
– Господи! Да ты не слушал меня! С Петром Миклошко из пресс-службы МИДа.
…Да, ничего не получалось. Мирослав согнал оцепенение. К подножью горы его доставят чуть ли не на руках. Но дальше… Вице-премьер нахмурился. На какую высоту он сможет подняться? Наверное, все будет зависеть от условий, включая и погодные. В конфиденциальной телеграмме от короля Непала говорилось, что группа Кроужека может взойти на вершину Кангбахена до начала муссонов. А в личном телефонном разговоре были определены более или менее точные сроки: с 10 до 20 апреля. И, наконец, вчера Кроужек определился точно: в Гхунзу он прибудет 15 апреля.
Все повторяется почти день в день, только с разницей в двадцать два года. В 1974 году вместе с чешским Горным клубом на штурм Кангбахена претендовали поляки, югославы и немцы. Но в домуссонный – с марта по май – период разрешение получила первая польская экспедиция в Непальские Гималаи. И только спустя год – чешская.
Тогда на подготовку ушло пять месяцев, борьба шла за каждый день. И тогда же главным было получить необходимые фонды для закупки снаряжения, оплаты дорожных расходов, покрытия валютных издержек. Это тогда.
А сейчас Мирослав Кроужек – мультимиллионер и вице-премьер Чехии – мог уладить подобные вопросы в считанные часы.
У Петра Миклошко практически все готово. Ян Новак – не очень уверенно, правда, – сообщил, что команда личной охраны готова
Из предстоящей одиссеи его больше всего волновал спуск: как он и его люди, уставшие после долгого и изнурительного подъема, сумеют добраться назад. Вице-премьер твердо решил не брать проводников- шерпов: места знакомые, на трудных участках кое-где налажены перила и мостки.
Мирослав располагал очень маленьким отрезком времени. Его отпуск – ровно три недели. Это невероятно трудно – за двадцать один день взойти на вершину.
3
Сергей Курочкин смотрел на тарелку с нетронутыми пельменями. «Стрёмно как-то, – говорил он своей сестре Ирине. – Кто же на свадьбу – тем более в первый день – делает пельмени? Оригинальной хочешь быть? Это же не Новый год». Но Ирка не послушала. И вот на тебе, как и предполагалось: все пьяные, пельмени нетронуты, невеста почти не целована.
Дело, конечно, не в пельменях. Сергей чувствовал, что гости просто
Сергей первый раз видел, чтобы с такой скоростью зашибали сорокаградусную. Сначала он качал головой: «Вот это да!» Потом не так восторженно: «Да…» А потом замолчал, сосредоточившись на остывших пельменях.
А Ирка смотрела на него глазами, готовыми лопнуть от смеха. И сам Сергей боялся поднять голову: встретится глазами с сестрой и не выдержит.
Он взял вилку и зацепил пельмень.
Холодный – от этого не сочный и не вкусный.
Пожевал, ища глазами, куда бы выплюнуть. И встретился все-таки с Иркиным взглядом.
Сестра уронила голову на руки и затряслась от смеха. Фата съехала набок.
Колька – муж ее – громко и неестественно трезво спросил:
– Ир, ты чего, а?
Серега давился пельменем, но чувствовал: «Нет, не проглочу. Не успею».
Пельменные крошки ударили в нос. Серега закашлялся. Глаза покраснели. Он выскочил из-за стола и чуть было не сбил с ног какую-то женщину. Та, не переставая плясать, схватила его за руку и обдала водочными парами:
– И-и-их!!
Сергей узнал в ней двоюродную тетку.
– Теть Саш, отпусти. Нехорошо мне.
Тетка схватила его за голову и поцеловала взасос.
«Вот спасибо!» Сергей, вытираясь рукавом рубашки, выскочил из избы.
У порога толпились десятка полтора деревенских пацанов. Белобрысый – старший, лет двенадцати – громко зашептал:
– Вот он! Альпинист! – И уже во все горло: – Дядь Сереж, ведь ты альпинист?
– А? – Курочкин снова закашлялся, стараясь выпустить воздух через нос. Получилось, как у чахоточного. – А… Да… Гималайский.
Он перевел дух.
– А ты когда в горы, завтра?
– Чуть свет…
– Здорово! А мы тебя по телику видели, в «Клубе кинопутешественников». Здорово ты, без ног, на одном пальце. А внизу пропасть показали!..
Кто-то тронул его за плечо.
Сергей обернулся. Ирка.
– Ну как, посаженный отец, полегчало?
Он махнул рукой и промокнул платком слезящиеся глаза.
– Я ж не нарочно, Сереж. Откуда я могла знать, что ты им подавишься.
– А я тебе говорил, что это не Новый год! Нет, я вообще в первый раз вижу, чтобы на свадьбу варили пельмени!
– Я ж специально для тебя. Отвык, думаю, от домашней пищи. А тут пельмени, деревенские. Тебе, Сереж, питаться надо хорошо. Смотри, какой худой.
– Это моя норма: 191—79.
– А бедра?
– Чего бедра?
– Диаметр.
– Ир! Мне завтра уезжать!
– Не буду, не буду.
– Не буду… Все из-за тебя. Наши, наверное, уже ледопад прошли. Представляешь, в каком темпе мне их догонять придется?
Ирина покачала головой:
– Не представляю. Не представляю, если бы тебя не было на свадьбе. Ты один у меня.
Сергей виновато глянул из-под выгоревших бровей и обнял сестру.
– Да ладно… Я же здесь.
– Да, здесь. Раз в год приезжаешь. Между прочим, я обижаюсь на тебя.
– У меня, Ир, работа, профессия. Вот твой Колек кем работает?
– Сварщиком.
– Вот отбери у него сварочный аппарат, что будет?
– Что будет? Обрадуется.
– Да-а… – Сергей шумно выдохнул. – Думаю, вы меня никогда не поймете. А казалось бы, должны с полуслова. К примеру, начальник экспедиции. Я говорю ему: «Николаич, сестра замуж выходит, один я у нее. Она до последнего тянула, молчала. А из-за меня одного свадьбу никто переносить не станет». Знаешь, как неловко было. Еле выдавил, как будто милостыню просил, что я посаженный отец. И Николаич все сделал, индивидуальный пропуск выхлопотал, замену мне не стал искать. Спросил только: «К такому-то числу успеешь?» Нас ведь двое скалолазов в экспедиции – я и Славка Мусафиров. Удачное восхождение во многом от нас зависит. Николаич усадил меня в своей комнате и включил видео. Я по записям других экспедиций
