следователь. Девочка что-то хотела сообщить, мать ее обрывала. Девочка что-то слышала, мать категорически говорила, что ничего. А потом с нею была истерика. И вот — квартира, доставшаяся по наследству молодому человеку, племяннику некоего инженера. И дверь тоже не заперта.

Более того — приоткрыта.

— Есть кто-нибудь?

— Там… — произнес кто-то из членов группы, указывая в темноту квартиры. — Я сейчас услышал.

Теперь услышал и следователь: в глубине квартиры раздался долгий, тяжелый вздох. Как будто некто пытался набрать полную грудь воздуха и не мог.

Группа бросилась на звук. Он исходил из ванной, дверь в которую также была приоткрыта. Когда они нашарили выключатель и зажегся свет, первым, что увидели, был парень, стоящий на коленях перед бортиком ванны и опустивший туда руки. Голова безвольно свешивалась вниз, к воде. В маленьком помещении застоялся горячий пар.

На полу, рядом с парнем, валялся мобильный телефон, — залитый кровью. Пятна крови были и на светлом кафельном полу, и на твидовом костюме парня, и на стенах. Под раковиной стояла полупустая бутылка коньяка.

— Эй! — крикнул следователь и бросился к парню. — Черт!

Ничего хуже и быть не могло. Два дела!

В первый миг, когда они сняли тело с бортика ванны и положили на пол, ему почудилось, что хозяин квартиры мертв. Это правильное, оцепеневшее, очень бледное лицо, чуть приоткрытые глаза, безвольно упавшие на пол окровавленные руки… Через минуту удалось уловить признаки жизни.

— Он дышит, — сказал помощник следователя, вставая с колен. — Срочно «скорую»!

— И пьян, как свинья, — заметил тот, кто держал видеокамеру. — Вон бутылка. А коньяк-то французский!

— Держись от него подальше, — бросил следователь. — Знаю я вас.

— Когда это я допивал за покойником? — обиделся тот.

— Было дело. А если отравлено?

Такой случай в его практике был — несколько лет назад. В квартире обнаружили труп мужчины, а на кухне, на столе, стояла бутылка дорогого вина. Чуть пригубленная. И молодой практикант, еще не привыкший к зрелищу смерти, в нервах выпил стаканчик. И через полчаса был в коме, а через два часа — скончался в больнице. Вино и было причиной смерти владельца квартиры. Отравили дальние родственники, которые не известно на что рассчитывали, поскольку их арестовали в тот же день.

— Эй, приятель, — следователь снова встал на колени и сильно отхлестал парня по щекам, — открой глаза как следует! Скажи — ты слышишь меня?

— Да что он может слышать, — заметил помощник, который в это время перетягивал парню руки чуть ниже локтей. Для этой цели он использовал разорванное надвое тонкое полотенце. Особенной необходимости в этом не было — темная густая кровь уже почти перестала сочиться.

— «Скорую» вызвали?

— Сейчас тут будут.

— Одно к одному, — следователь встал и отряхнул брюки. — Так, посмотрим — записка есть?

— Самоубийство, конечно, — согласились все и отправились искать записку. Как правило, такого рода документы оставляют на видном месте — кладут на стол, прикрепляют магнитиком на холодильник, но в этот раз им не повезло. Записки не оказалось.

— Да не убийство же? — Следователь снова подошел к парню и отметил легкое движение ресниц. Они были такими густыми и длинными, что казалось — обескровленный человек просто не в силах был их поднять.

'Красивый. И совсем еще мальчишка. Что ему в голову ударило? Одет странно — костюм… Будто на работу собрался. Галстук — вон… Приоделся ради такого случая. Вот чего таким не хватает? — с внезапным раздражением подумал следователь. — Эта Татьяна говорила, что он квартиру получил по наследству. Квартира — отличная. Моя втрое хуже. Одет как принц Чарльз.

Внешность — хоть в кино снимайся. И в деньгах не нуждался — вон коньячок-то какой! И нате вам — порезался! Причем серьезно. Это не царапинки. Его счастье, что кровь свернулась'. , Он опустил кончики пальцев в воду и отметил, что вода еще не успела полностью остыть. Но кровотечение могла остановить только ледяная вода.

«Возможно, его поза спасла? Перекинул руки через борт и пережал вены? Сознание потерял, а тем временем вода остыла. Дурак! Ненавижу самоубийц! Что ему не жилось! Так, на полулежал телефон…»

— Он кому-то звонил перед этим, — сказал следователь, осторожно разглядывая трубку. — Дайте-ка пакет. Пробьем, с кем разговаривал.

— Да девчонке звонил, кому еще!

— Конечно — бросила или изменила. Вот и порезался.

— А может, парнишке звонил? — усмехаясь, бросил мужчина с видеокамерой. — Вы на него посмотрите, на красавчика! У него же ресницы накрашены!

— Вовсе нет, — не согласился следователь, упаковывая трубку в пакет. — Я смотрел близко — такие Бог дал.

— А все равно, что-то в нем не то.

'Коньяк тоже надо упаковать, — машинально думал он. — Если бы случай простой, то и улик не нужно. Больница, «дурка», наркодиспансер, а потом пусть родные разбираются. Не наше дело. Но рядом — убийство. И труп непонятно как к соседке попал. И все в одну ночь!

Тут что-то не то! Лишь бы парень выжил!' ;

И тут неудачливый самоубийца открыл глаза. Взгляд беспомощно заметался, скользя по лицам, склонившимся над ним, губы дрогнули.

— Сейчас вам помогут, — пообещал следователь. — Держитесь.

— Что с ним? — еле выговорил парень.

— С кем?

— С Алексеем Михайловичем… С Боровиным… — Было видно, что парень делает попытку приподнять голову, но у него ничего не выходит. Следователь пригнулся — голос был едва различим.

— С Боровиным? — повторил он, ловя пустой, бессмысленный взгляд. — С вашим соседом? А что с ним может быть?

Парень смотрел на него остекленевшими глазами.

— Что с ним может быть?!

— Не знаю, — будто в недоумении прошептал тот. — У меня все как-то перепуталось в голове. Кажется, я напился.

— Да уж, — сквозь зубы бросил кто-то, но следователь остановил его резким жестом:

— Ну, что вы трезвы, этого я сказать не могу, — он заставил себя улыбаться. По опыту мужчина знал, что в такие пиковые моменты на людей лучше всего действует доброта. — Полбутылки французского коньяка!

— Коньяк? — Самоубийца чуть прикрыл глаза, и показалось, что он опять потеряет сознание. Однако он справился с собой. — Откуда у меня коньяк?

— Вам лучше знать, — все так же мягко продолжал следователь, попутно прикидывая — как лучше перевести разговор на смерть Бородина? Парень явно что-то знал, сразу о нем спросил, это свидетель! «Где эта чертова „скорая“? Пацан едва жив!»

— Коньяк… — пробормотал тот, глядя в потолок. — Я не пью.

— Оно и видно, — глухо сказал мужчина с видеокамерой. — Полбутылки одолел!

— Как вас зовут? — Следователь говорил доверительно и нежно, с тревогой замечая, как все больше разрастаются тени под глазами у этого молодого человека.

'Он должен выжить, он мне нужен! Не мучить бы его сейчас, но если… Если это конец, и врачи не помогут?

Вытянуть все, что можно, не дать ему потерять сознание!'

— Даня, — потусторонним голосом выговорил тот.

— Как?