вместо долгожданного облегчения испытала какое-то совершенно непонятное и нелепое в сложившейся ситуации чувство – ей стало стыдно за собственную трусость, и она не на шутку беспокоилась за Бенедикта.

– Если мост не выдержит, постарайся найти брод – сказал он, протягивая ей пальто и два пледа. – На этой горе находится дом, в котором есть телефон, еда и все необходимое. Ты сможешь там переждать пургу и позвать на помощь.

Спокойствие, с которым он произнес «если мост не выдержит», потрясло Джулию. Она поняла, что Захарий Бенедикт ни в грош не ставит собственную жизнь. Ведь если мост рухнет, то он вместе с тяжелой машиной уйдет на дно без малейшей надежды на спасение. Придержав дверцу, она сказала:

– Если что-то подобное случится, то я брошу тебе веревку или какую-нибудь ветку, чтобы помочь выбраться.

Дверь захлопнулась и, судорожно прижав к груди пледы и пальто, Джулия наблюдала за тем, как, немного пробуксовав, «блейзер» двинулся вперед. Затаив дыхание и бормоча какие-то бессвязные молитвы, она шла следом. Бросив испуганный взгляд на бурные свинцовые воды речушки, Джулия попыталась определить ее глубину. Но когда почти трехметровая жердь вырвалась у нее из рук, не достигнув дна, страх перерос в панический ужас.

– Погоди! – закричала она, пытаясь заглушить вой ветра. – Мы же можем оставить машину на этом берегу и пойти дальше пешком!

Но если он и услышал ее призыв, то не обратил на него ни малейшего внимания. Натужно ревя мотором, машина продолжала продвигаться вперед. Мост угрожающе заскрипел, и Джулия отчаянно закричала:

– Не нужно! Остановись! Мост не выдержит! Вылезай! Немедленно вылезай из машины…

Но было слишком поздно. Рассекая бампером снег и периодически забуксовывая, «блейзер» уже медленно полз по деревянному настилу. Мощная маневренная машина делала свое дело.

Прижав пледы к груди и не замечая бушующей вокруг метели, Джулия затаив дыхание стояла и наблюдала за тем, чего не могла предотвратить, как никогда чувствуя собственную беспомощность.

Лишь после того, как машина вместе со своим безумным водителем коснулась противоположного берега, она смогла восстановить дыхание. И тотчас же ею овладел новый приступ ярости. Этому человеку снова удалось до смерти напугать ее! Поэтому, когда Джулия благополучно перешла на другой берег и забралась в машину, от ее прежнего настроения не осталось и следа.

– Кажется, удалось, – сказал Зак.

– Ну и что теперь? – ехидно поинтересовалась она, метнув на него убийственный взгляд.

Ответ на свой вопрос Джулия получила несколько минут спустя, после того как они миновали очередной поворот. На обширной поляне, окруженной величественными соснами, стоял великолепный дом, построенный из камня и натурального кедра, с обширными застекленными террасами.

Джулия не смогла сдержать удивленного возгласа:

– Но кто же мог построить здесь это великолепие? Какой-то отшельник-миллионер?

– Человек, который, судя по всему, высоко ценит свое уединение.

– Твой родственник? – подозрительно спросила Джулия.

– Нет.

– А владелец этого дома знает, что ты собираешься использовать его как укрытие?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – сказал Зак, подъезжая к дому и вылезая из машины. – Но на последний я могу тебе ответить – нет, не знает. – Открыв дверцу с ее стороны, он протянул руку:

– Выходи.

– Это еще зачем? – вспылила Джулия и глубже вжалась в сиденье. – Ты же обещал, что, как только мы доберемся до места, я смогу быть свободной.

– Я солгал.

– Ты… ты мерзавец! Я ведь поверила тебе! – выкрикнула она, в глубине души понимая, что лукавит. Весь день она пыталась отогнать от себя мысль, которую ей подсказывал элементарный здравый смысл, – он собирается удерживать ее при себе как можно дольше. Потому что чем раньше она окажется на свободе, тем быстрее власти узнают о его укрытии. И не в интересах Бенедикта допускать это..

– Джулия, – терпеливо ответил Зак, – не стоит усложнять и без того сложную ситуацию. Тебе придется провести здесь несколько дней. И поверь, это не самое плохое место на земле. – С этими словами он выдернул ключи зажигания и направился к дому. Несколько секунд Джулия сидела неподвижно, глотая слезы бессилия, ярости и жалости к самой себе, но потом все же выбралась из машины и направилась следом за ним. Дрожа от холода под ледяными порывами ветра, она пробиралась через сугробы, стараясь попадать в глубокие следы, оставленные Бенедиктом.

Массивная входная дверь была заперта. Зак надавил на ручку посильнее. Дверь не поддавалась.

– Н-ну и чт-т-то теперь? – спросила Джулия, чувствуя, как ее зубы начинают стучать. – Чт-то т-ты с- собн-раешься д-делать?

Насмешливо взглянув на нее, он ответил вопросом на вопрос:

– А ты как думаешь?

И, не дожидаясь ответа, направился к террасе. Джулия, как собачка, трусила следом – промерзшая и сердитая.

– Ты, наверное, собираешься разбить окно? – с отвращением предположила она, глядя на гигантские окна, уходящие вверх как минимум на восемь метров. – Но если ты это сделаешь, то осколки разрежут тебя на части.

– Я бы на твоем месте не очень на это рассчитывал, – не остался в долгу Зак, задумчиво рассматривая